Высота 8000
Я больше недели проходила акклиматизацию в базовом лагере на леднике Балторо, как только нас вертолетом забросили в Каракорум. И вот я, учительница колледжа в Денвере из Штата Колорадо Роуз Флетери на отметке по высоте 8000. Мы идем к еще одному высокогорному лагерю и двум тут стоящим изорванным ветрами палаткам. Тут из самого глубокого снега торчат несколько кислородных баллонов. И больше ничего. И подход к нему опасный и узкий по обрывающемуся в обе стороны пропастями гребню. Как говориться шаг вправо и шаг влево и конец. Дальше стремительное падение в ледяную заснеженную бездну на километры. На Южную сторону стены и на Восточную вершины.
Но нам везет, и погода стоит идеальная. Такое бывает в этом месте на такой высоте редкостью. Снизу порой не видно, что тут по-настоящему происходит, когда творится в этом месте настоящая непогода. Когда тут настоящий ледяной сущий кошмарный и убийственный Ад, в буре сметающей все со стен вместе со льдом и снегом.
— Я собирался пройти это место до бутылочного горлышка на отметке 8211 — произнес сквозь маску нам всем Леонид — Но видно не судьба.
— Тут опасно? — спросила я его.
— Тут везде опасно — ответил он мне и всем — Но нам придется тут заночевать. Иначе нам бутылочное горлышко не пройти вообще никак. Застрянем там и все. Завтра придется нагонять упущенное время к самой вершине. Придется разбить свой тут лагерь. И что-то связи нет с первой группой. Я вообще никого за нами не вижу на снежинке.
Он достал рацию. Сняв свою кислородную маску и остановив нашу группу, сделал вызов. Но на связи никого не было.
— Что за черт — он произнес и позвал снова по рации Линду Трауэ.
Но оттуда доносилась только тишина и какой-то свист.
Леонид достал второй ручной фонарик и посветил сигналами в темноту за нашими спинами.
— Я слышала, какой-то грохот с Юга. Похоже, там где-то внизу вроде был обвал — произнесла ему подошедшая японка Юко Таконако — Может мне показалось.
— Я тоже слышал — произнес югослав писатель и путешественник Сержи Живкович, приподняв на время с лица свою кислородную маску.
— А вот я ничего не слышал — произнес стоящий с ним рядом и, опираясь на свой ледоруб, бизнесмен американец Дон Штерман.
Он пришел в себя после того обморока и вроде чувствовал себя теперь хорошо.
Леонид Волков посмотрел на небо над головой и звезды.
— Придется тут ночевать — он произнес нам всем — Надо доставать палатки. Ночь будет вроде тоже хорошая.
— Я и с базовым лагерем на Балторо связь наладить не могу — произнес мне Леонид, лежа рядом со мной впритык в своем спальном теплом мешке — Рация как сдурела, только свистит и трещит, как будто ее кто-то глушит.
— Завтра, если все будет нормально, мы доберемся до вершины горы? — я спросила его.
— Мы прошли уже много и почти достигли вершины — он мне произнес — Лично я отступать пока не намерен. Это моя работа. Да и не могу же я разочаровать свою спутницу моей любви — он произнес нежно и мягко, прижимая меня к себе и закутываясь еще сверху вместе со мной теплым шерстяным одеялом.
Трое других участников разбили рядом с нами тоже палатку. Им в этом помог Леня. И уже, наверное, там во всю, спали, не снимая кислородные свои маски, раздевшись и суша свое белье мокрое от пота над горящей в палатке керосинкой… Леня проверил их баллоны, и регуляторы подачи кислородной смеси, как и положено горному сопровождающему туристов инструктору и проводнику.
— Плохо, что мы не взяли лыжные палки — произнес он мне — Только бы бури не случилось. И не застала бы она нас тут на этом месте Я молю эту гору о хорошей погоде. И сегодня, и чтобы погода была завтра.
Мы так и уснули в масках и с активной постоянной подачей кислорода.
В палатке горела керосинка, согревая ее, как только могла. И на ней таял в металлическом котелке сколотый с каменного небольшого торчащего из снега черного утеса большая сосулька. Какая-никакая, но вода. Чистая здесь и из чистого льда и снега вода, которая вполне пригодна для питья или для варки. Еще можно было теплой водой тут в палатке умыться.
Наша палатка была лопатами со всех сторон осыпана снегом и засыпана для упрочнения от ночного сильного ветра до половины. Да так, что в не пришлось, разгребая снег в стороны на входе заползать на крачках..
Я прижалась к Леониду, а он, ко мне согревая собой в теплом том большом шерстяном одеяле.