– Есть, конечно.
– А у нас – нет! Не нужны. Понимаете? Просто не нужны. Если с кем-то случается беда, то осиротевших детей разбирают по семьям. Сразу же. Еще. Начальное обучение у нас бесплатное.
– У нас тоже, – сообщил Ттин-Штар. – Это еще ни о чем не говорит. А вот вышесказанное, согласен, говорит. Хочу также спросить, что у вас с медициной. Такое вот лечение от любой болезни доступно каждому? Бесплатно?
– Не бесплатно, но очень дешево… – вздохнул Санти. – Подумываем над тем, чтобы сделать бесплатным, но пока это трудно – после войны в стране страшная разруха, казна почти пуста, магов-целителей не хватает. Однако за тех, кто не способен оплатить лечение сам и находится на грани смерти, платит либо стража, либо приказ, где человек служит, либо император. Ведь основа всего у нас – именно доброта. Стремление к ней.
– Странное стремление… – нахмурился адмирал. – Мне оно не слишком понятно. По-моему, основа любой империи – выживание и расширение, экспансия.
– Для нас это тоже важно, но все же второстепенно, – развел руками скоморох. – Так уж сложилось.
– Но как? Почему?
– Еще первый император, Элиан Завоеватель, таким образом выстроил схему государственного управления. Я не так давно прочел кое-какие его записи, оставленные потомкам. Они малодоступны, конечно, но сохранились в закрытых архивах боевого братства. Так вот, он пишет, что конкурентное общество обречено в любом случае и что он видит свою задачу в создании неконкурентного, доброго. Это Элиану не вполне удалось, но основная парадигма развития осталась неизменной с его времен. Каждый император чего-то добивается, и страна понемногу становится добрее. Это трудно, очень трудно, но, думаю, почетно.
– И в чем же главная проблема неудач? – иронично прищурился Ттин-Штар, и сам прекрасно зная ответ.
– Да в людях, в чем же еще? – вздохнул Санти. – Слишком много среди них появляется эгоистов, стремящихся получить что-нибудь за чужой счет… Невзирая на цену. Но постепенно мы своего добиваемся. Эволюционным, а не революционным путем – революция только поднимает наверх со дна накипь, сволочей, которые раньше не рисковали высовываться. Впрочем, все это лирика. У нас есть цель, и мы к ней идем. Может, и не дойдем. Только так все равно лучше, чем никуда не идти и довольствоваться имеющимся.
– Ваш первый император, похоже, был идеалистом и мечтателем, – усмехнулся адмирал. – По мне, так для нормальной жизни достаточно сильной империи с жесткими и исполнимыми законами, ставящими максимум препятствий на пути упомянутых вами сволочей наверх.
– Одно другому не помеха! – поднял палец скоморох. – У нас законы более чем жесткие. И за их исполнением следит боевое братство с эльдарами, безжалостно карая нарушителей. Но это беспредметный спор. На философские темы мы еще успеем пообщаться. Главное, что мы договорились.
– Договорились! – подтвердил Ттин-Штар. – Мы не вмешиваемся в ваши дела и не вторгаемся на вашу территорию. И наоборот.
– Согласен, – встал Санти. – Думаю, на первый раз достаточно. Договор мы подготовим и переправим вам для рассмотрения, уточнения и утверждения. Прошу разрешения откланяться.
– Возможно перед отправкой вниз вы захотите осмотреть крейсер? – предложил адмирал.
– Отчего бы и нет, – скомороха это действительно заинтересовало. – Только, если возможно, не более, чем с одним сопровождающим. Я бы предпочел офицера, который доставил меня сюда. Он мне понравился.
– Хорошо.
Проводив взглядом элианца, Ттин-Штар задумался. Этот совсем еще молодой рыжий парень чем-то очень понравился ему. Но чем? Этого он не знал и потому недоумевал. Ну умен, ну обаятелен, ну решителен? И что с того? Много обладающих этими качествами молодых людей из хороших семей доводилось встречать адмиралу, но ни один не вызывал столь уважительного отношения. Немного подумав и вспомнив беседу в подробностях, Ттин-Штар отметил еще одно: от элианца исходила неуловимая взглядом властность. И уверенность в своих силах. Затем на память пришли слова о том, что никто не знает элианского императора в лицо и им может оказаться любой встречный. Уж не его ли величество удостоил сегодня визитом старый крейсер? Если так, то местным можно только позавидовать – с таким императором не пропадешь. Если бы последний гардианский император был похож на него, то не случилось бы всего последующего кошмара…