Я удивленно вскинул бровь, совершенно не ожидая от него чего-то подобного, но к этому моменту мы дошли до тела монстра. Оно лежало там, где мы с Фрейей его и оставили, оно немного сжалось, словно часть влаги выпарилась, а ещё стало вонять как куча протухшей рыбы.
Ужасная вонь…
— Надо бы сжечь его, — сказал я ему, но Льёт отрицательно помотал головой.
— Нет. Мы заберем его с собой.
— Зачем?
— Хочу показать его отцу. Мы убили чудовище, и все должны об этом знать.
— Мы? — усмехнулся я. — Ты кажется что-то путаешь, его прикончил я.
— Может и так, но вы не дали мне разобраться с кабаном. Я не могу принести отцу его голову, так что придется довольствоваться этим. С тем, что я добыл бы голову Гуллинбурсти, ты спорить не будешь?
— Не буду.
— Тогда считаю это честным обменом.
— Как тебе будет угодно, — пожал я плечами. — Но тащить эту тварь будешь сам. Я к ней даже на десяток метров не подойду.
Глава 19
Как и сказал Льёту, к твари я даже прикасаться не собирался. Решил украсть мой трофей — флаг в руки. Пусть тащит его сам. Так что северянин выпросил у Фрейи веревки и на своем горбу притащил тело к убежищу богини. Но внутрь его занести та не позволила, заявив, что это существо, даже мертвое, не должно осквернять своим телом её дом.
К этому времени для пирушки всё оказалось готово, и началось веселье. За стол даже йотуна позвали, не все были за, но Фрейя заявила, что в её доме все равны, и пир для всех. Спорить с богиней в её же доме никто не решился, а когда потекла выпивка, и столы начали ломиться от яств, всем стало плевать на это. Северяне по традиции начали петь песни, и к ним присоединилась Фрейя. У неё был чистый, звонкий голос, который хорошо контрастировал с низкими голосами северян. Хором он пели какую-то печальную песню о любви, но я не все из неё понял. Часть слов были архаичными и непонятными.
Понемногу северяне доходили до кондиции и отправлялись спать. Эль из божественных закромов был крепче обычного, и не все оказались к этому готовы.
— Я собираюсь растопить баню, — предложила Фрейя. — Нет ничего лучше, чем хорошая баня после хорошей пирушки.
— Спасибо за предложение, но я пожалуй пойду спать. Был тяжелый день, так что хочу отдохнуть.
— Как хочешь, — женщина словно и не огорчилась. — Если передумаешь, я буду вон в том здании. Заодно можем поговорить, у тебя явно много вопросов.
Накинув интриги, она развернулась и неторопливо побрела прочь, покачивая бедрами. Я даже невольно засмотрелся, а затем раздраженно тряхнул головой.
— Соберись, — сказал я сам себе. — Тебе оно не надо…
Поворчав себе под нос, я отправился спать. Улегся на свободную кровать, завернулся в шерстяное одеяло и попытался уснуть, но как назло сон не приходил. Я поворочался минут десять, и как бы не пытался выкинуть из головы Фрейю, у меня это не выходило.
— Хлад…
Я вышел на улицу и направился в сторону бани. К этому времени практически все северяне уже спали. Все, кроме Льёта. За вечер я не видел, чтобы он вообще притронулся к выпивке, и прямо сейчас он затачивал свое оружие. Выглядел он при этом очень угрожающе.
Мой «соперник» поднял взгляд, который был гораздо более хмурым, чем обычно, словно он пойдет кого-то убивать, посмотрел на меня и не отрываясь смотрел вплоть до момента, пока я не дошел до бани.
Странный тип. У меня порой от него мороз по коже. Совершенно непонятно, о чем он там думает.
В предбаннике никого не оказалось, разве что в сторонке, на одной из лавок, лежали вещи Фрейи. Получается, что она уже парится? Я невольно сглотнул слюну и посмотрел на дверь, ведущую дальше. В мозгу в очередной раз мелькнуло сомнение, но желания тела были сильнее, да и она обещала дать мне некоторые ответы на тему прошлого. Так что почему бы и нет…
Бегло стащил с себя одежду и положил её рядом с вещами богини, попутно отметив, что копья среди них нет. И все же, подойдя к двери и положив руку на ручку, вновь засомневался. У меня и так много женщин, стоит ли прибавлять к ним ещё одну?
Потянул дверь на себя и вошел в баню, сразу ощутив сильный жар. Раскочегарила она баньку будь здоров, того глядишь и сваришься тут.
И разумеется, Фрейя была тут. Обнаженная, сидела словно хозяйка, широко раскинув ноги и смотря на меня с легкой насмешкой. Она не стеснялась, не пыталась прикрыться и внимательно изучала меня взглядом. От такого приема возникло сильное желание прикрыться, но я не взял с собой полотенца, а прикрываться руками значит выглядеть слабым и уязвимым. Раз так, то пусть разглядывает, мне нечего стесняться.