– Да, сэр, – твердо сказал Питер. – Простите, сэр.
– Так-то. Ты бы мог попробовать сделать это получше?
– Да, сэр.
«Это как раз один из тех случаев, когда ты должен доказать, что можешь все стерпеть. И я могу стерпеть», – подумал Питер.
Он снова принялся за приемник. Питер все еще возился с работой, когда стажеры вернулись после обеда. Гренни уселся на свое место и пробурчал:
– Привет, Питер. Старик и вправду не отстает от тебя сегодня, так ведь?
– Почему ты разговариваешь со мной, как в старом фильме о тюрьме? Не волнуйся, он не посадит тебя на хлеб и воду за то, что ты со мной разговариваешь.
– А ты откуда знаешь?
Питер фыркнул.
– Я тебе говорил, нечего было выкидывать фокусы с адмиралом, – сказал Гренни.
– Да, я догадываюсь, что теперь ты перестанешь со мной разговаривать, так ведь?
Увы, Гренни был прав, как прицел 20х20. Это было также старо, как и плохое настроение дяди Монтгомери.
– Ох, Престон, ты так стараешься. Я даже чувствую себя уставшим, глядя на тебя, – сказал Гренни.
– Не волнуйся, – отозвался Питер, – тебе не придется долго терпеть эту пытку. Вспышки гнева у командира Скотта не длятся дольше трех дней, или ты не замечал?
– Нет, – ответил Гренни, – я не замечал, но у меня не было возможности наблюдать за ним, как у некоторых, я ему не племянник и все такое.
«Черт», – подумал Питер, – «Гренни все слышал, значит, теперь, все об этом узнают. Черт побери!»
– «Энтерпрайз». Специальная лаборатория, ввод космолаборатория.
Доктор Маркус, ответьте пожалуйста.
Но все попытки Юхуры соединиться со Спецлабораторией были безрезультатны.
Она взглянула на Спока.
– Все без толку. Там ничего нет.
– А помех тоже больше нет?
– Нет ни помех, ничего нет.
Спок повернулся к Кирку, стоявшему на капитанском мостике.
Одно из двух, адмирал, – сказал Спок, – либо они не хотят отвечать, либо не могут.
– Скорость?
– На этой скорости мы достигнем космолаборатории в 12.43.
Кирк скрестил руки на груди и опустился в капитанское кресло.
– Черт с ним, с «Генезисом», – прервала молчание Юхура. – Господи! Что бы это могло значить! Но куда они делись?
– Если бы я знал, что представляет собой «Генезис», это могло бы помочь моему анализу, – глубокомысленно заявил Спок.
Казалось, что Кирк борется с раздирающими его душу противоречиями.
– Ты прав, – сказал он наконец. – Должно быть, случилось что-то серьезное. Было бы нечестно скрывать от вас эту версию. – Он встал, прошелся по комнате:
– Юхура, пожалуйста, попросите доктора Маккоя присоединиться к нам. Лейтенант Саавик, вы остаетесь командовать.
Три офицера собрались в каюте Джима Кирка. Спок и Маккой подождали, пока Кирк принял все меры предосторожности.
– Компьютер, – начал он, – техника безопасности: доступ к информации о проекте «Генезис».
– Процедура идентификации, – ответил компьютер.
– Адмирал Джеймс Т. Кирк. Генеральная ставка Звездного Флота.
Безопасность. Класс один.
В мгновенной вспышке света мелькнуло изображение его глаз, затем цвета замелькали на экране, пока компьютер сверял данные.
– Проверка безопасности. Класс один. Допуск.
– Заключение, пожалуйста – произнес Кирк.
В течение секунды на экране сменилось несколько изображений, пока, наконец, коды и цифры не заслонила надпись: «допуск». Компьютер выдал заключение: Кэрол Маркус в своей лаборатории, глядела прямо в объектив.
Кирк узнал ее сына, сидевшего за соседним столом. Дэвид очень походил на мать: стройный, с высокими скулами, светловолосый. Его вьющиеся волосы были золотистыми, в отличие от светло-пепельных волос Кэрол, но глаза у них были одинаковыми. Однажды, несколько лет назад, Джим случайно столкнулся с Дэвидом Маркусом. Сейчас он вспомнил эту встречу без особенного удовольствия. Хотя, казалось, Дэвид Маркус не имел ничего против Джима Кирка, – за что Джим был ему благодарен, правда, только ради Кэрол, – не было никакого смысла держать молодого ученого в личном составе.
Кэрол, словно противник, строго глядела в объектив. Затем она заговорила:
– Я, Доктор Кэрол Маркус, директор проектной команды «Генезис» в Первой Космолаборатории Регулос.
«Генезис» – это реакция, в результате которой молекулярная структура материи разлагается, но не на субатомные элементы, и даже не на элементарные частицы, а на субэлементарые частицы – волны. Таким образом можно получить, используя различные ядерные силы, другое вещество, имеющее такую же массу, как и исходное.
– Потрясающе! – воскликнул Спок.
– Погоди, – перебил его Кирк.
«Первая часть эксперимента была проведена здесь в лаборатории. Мы попытаемся провести вторую часть под землей. Третья часть требует микроклимата поверхности планеты, что было выведено из следующей программы».
На экране высветились остроконечные схемы компьютерной графики.
«Мы намереваемся использовать метод „Генезиса“ с помощью электрической торпеды на астрономическом теле, имеющем массу Земли или меньшую.»
Серая, изрытая кратерами, бесплодная поверхность планеты предстала на экране.
– Планета будет скрупулезно исследована, чтобы предотвратить разрушение любых форм жизни, включая флору и фауну.
Джим, который уже видел эту кассету, наблюдал за реакцией Спока и Маккоя.
Расслабившись, Спок воспринимал информацию. Маккой сидел на краешке стула, наклонясь вперед и нахмурившись, смотрел на компьютерное изображение.
– Когда торпеда выйдет на намеченную траекторию, – сказала Кэрол, начнется действие «Генезиса».
И вот планета на экране всколыхнулась и начала постепенно увеличиваться, через мгновение она вспыхнула и засверкала, как звезда.
Волна «Генезиса» разлагает материю на гомогенную сумму реальных и предполагаемых субэлементарных частиц.
Силы тяжести и вращения боролись между собой, пока не стало очевидным, что от планеты не осталось не единой молекулы.
Субчастицы мгновенно соединяются вновь.
Весь мир превратился в полупрозрачное облако. Бесформенная масса приобрела форму шара и почти с той же скоростью превратилась в плотное соединение, после чего вся эволюция планеты произошла со скоростью, превышающей естественную в миллионы раз.
«В точности то, во что все переформируется, зависит от сложности квантовых резонансов первичной волны „Генезиса“ и от данной конкретной массы. Если есть в наличии достаточное количество вещества, программа позволит рассчитать полную схему планеты. Процесс, таким образом, состоит в реорганизации тела планеты».
Плотная сфера превратилась в новый мир – с новыми континентами, островами, океанами. Облака затянули шар, отобразив новые климатические зоны.
– Иначе говоря, – продолжала Кэрол, – результаты целиком под нашим контролем. При этой реакции покрытая кратерами пустошь превратилась в планету с атмосферой, водой и функционирующей экосистемой, позволяющей развиваться всем карбоновым формам жизни.
В тех местах, где облака утончались, они приобретали зеленоватый оттенок.
– Вы видели лишь часть того, что может «Генезис», если эксперимент будет продолжен до конца.
Планета до ужаса напоминавшая Землю, возникла перед ними на экране.
– Ценность этого эксперимента становится ясной, когда мы касаемся проблемы населения и питания. Кроме того, «Генезис» уничтожает технические трудности и этические проблемы вмешательства в естественно эволюционирующую, в целях другой эволюционной системы.
Кэрол Маркус вернулась на экран.
… – Демонстрационный показ окончен. Я и мои коллеги: Джедда Аджин-Далл, Вэнс Мэдисон, Дэлвин Марч, Зинаида Китирих-Ра-Пэйх и Дэвид Маркус благодарим вас за внимание. – Кассета закончилась.