Над безоблачной пустыней прокатился гром, вспышка молнии заслонила солнце. Шикай открыл глаза. Над пустыней плясали тысячи песчаных вихрей, подобно обезумевшим пьяным танцорам, часто сталкиваясь и падая. Несколько минут спустя послышался отдаленный грохот, и Шикай улыбнулся под маской.
– Это научит вас лишний раз не высовываться.
Он подождал еще несколько минут, напрягая чувства тервола, но ничего не произошло. Похоже, враг был достаточно напуган.
«На время, – подумал он. – Всего лишь на время».
Он вернулся к своим.
– Стоило бы сжечь тела, – сказал он Су Шэню. – Но, похоже, нам не хватит дров.
Тервола кивнул, не обращая внимания на мрачный юмор. Почти ровесник Шикая, он был из представителей старой гвардии, которых отправил в изгнание лорд Го. Он тоже помнил эксперименты Принца-Дракона. Мертвецы могли воскресать раз за разом, привлекая на свою сторону собственных врагов. Им нельзя было позволять выигрывать сражения – с каждой победой они становились сильнее.
– Отправь этих троих обратно в крепость, – сказал Шикай, показывая на мертвых легионеров. – Попросим того некроманта, про которого говорил Лунью, вызвать их тени.
Внезапно у него зашевелились волосы на затылке, и он подобрался, готовый к новой опасности, но ничего не произошло. Он задумчиво кивнул, поняв, что за ним кто-то наблюдает.
Поднявшись на холм, он взглянул на восток. Где-то там, посреди пустыни… Он всмотрелся в поднятую отступающими врагами пыль, представляя направление их движения.
Там? Окутанный маревом бугорок на горизонте? Он сориентировался по карте. Да. Бугорок торчал в точности посередине подозрительной местности.
– Не стоило тебе высовываться, приятель, – пробормотал Шикай. – Теперь мы тебя видим. И подойдем, чтобы разглядеть получше.
Поднялся ветер – резкий, горячий и сухой. Поднятая им пыль вгрызалась в кожу, словно наждачная бумага, но лорд Сыма Шикай не обращал на нее внимания. Он стоял на холме, словно крепкая маленькая статуя, и ничто не могло сдвинуть его с места. Глаза его задумчиво щурились под маской.
3
1016 г. от О.И.И.
Собрание могущественных
Женщина шла следом за мужем по коридору замка Криф, королевского дворца в Воргреберге, столице Кавелина, одного из Малых королевств. Поступь ее была медленной и тяжелой – кто-нибудь не особо вежливый мог бы сказать, что у нее утиная походка. Женщина была на последних неделях беременности и, казалось, полностью ушла в себя. Заметив, что отстает от мужа, она ускорила шаг. Муж остановился, слегка нахмурившись.
– В чем дело, Непанта?
– Что? Нет, ничего.
– Ничего? Не верю. Ты постоянно о чем-то думаешь с тех пор, как мы здесь. Все время бродишь надутая, словно наелась кислых яблок. – Он взял ее за подбородок и взглянул в потупленные карие глаза. – Ну же, очнись.
Непанте было сорок с небольшим. Ей немало пришлось пережить, но ее длинные волосы цвета воронова крыла лишь слегка тронула седина. Фигура уже не была столь хрупкой, как в девятнадцать лет, но и толстой ее нельзя было назвать. На лице ее не отразились все те трагедии, что преследовали Непанту всю жизнь, – лишь глаза выдавали глубоко затаившуюся тоску.
Глаза ее напоминали печальные старые окна, потускневшие от страданий и боли, подобно тому как окрашивается в пурпурный цвет стекло под лучами солнца. Было видно, что они никогда не заблестят по-прежнему – она не верила ни во что хорошее, ибо удача и счастье были лишь обманом, который насмешливо швыряла в лицо злая судьба. Непанта утратила волю к жизни, лишь отсчитывая время в ожидании великого сна, зная, что ждать его придется вечность. Ее муж, выдающийся чародей Вартлоккур умел удерживать смерть на безопасном отдалении, и самому ему было четыреста лет с лишним.
– Ну же, – мягко и успокаивающе повторил он. – Что такое?
– Варт… мне просто тут не нравится. Слишком много воспоминаний, о которых хотелось бы забыть. Не могу ничего с собой поделать… Воргреберг проклят. Здесь никогда не случается ничего хорошего.
Она встретилась с ним взглядом, и по лицу ее пробежала тень страха.
– Я не задержусь здесь ни на минуту дольше, чем будет необходимо.
– Тебя задержит Браги… – Она заскрежетала зубами, не давая сорваться с языка слишком резким словам. – Зачем ты сюда приехал?
В голосе ее послышались жалобные нотки, противные ей самой.
Он воспринял ее вопрос буквально.
– Не знаю. Через несколько минут выясним. Но Браги не позвал бы меня, если бы речь не шла о чем-то важном.