Мужчинам было больно, но они старались этого не показывать, но Анлика с Димекой сдержаться не смогли. Они тихо всхлипывали, но, все равно, быстро пришли в норму. У Анлики еще осталась сестра, а Димека просто очень сильная личность. А я… Я чувствовала себя абсолютно пустой и эта пустота сжирала меня изнутри. В голове крутилось множество мыслей, вызывая мигрень, но ни одна из них не была важной или нужной. Такие же пустые. Со временем, боль в теле переросла в какое-то чудовище, которое перемещалась по венам, артериям, капиллярам, нервной системе, костям, словно уничтожая все на своем пути. Адская боль во всех конечностях заставила меня прикусить язык. Перед глазами все расплывалось. Я выдохнула, откинулась на спинку кресла, опуская веки и сжимая пальцами подлокотники, и попыталась себя залечить (или хотя бы узнать, что со мной происходит. Конечно, стресс может действовать на мое физическое состояние, но здесь это явно не он!). Осмотрела свое тело магическим зрением. Твою дивизию… Для полного счастья мне только этого не хватало! Все тело было окутано фиолетовой энергией и беспроглядной тьмой. Эти две силы будто боролись между собой, но тьмы было больше. Она почти поглотила энергию. Дисбаланс сторон… Неужели нельзя было дождаться другого момента?! Так, спокойно. Вдох-выдох. После аудиенции нужно пойти к магическому источнику, а пока поступим иначе. Я потянула из окружающей среды энергию, восполняя свой резерв и частично уравнивая обе стороны. Вот так. Хорошо. Этого хватит на несколько часов.
— Лиен! Лие-ен! — вампирша с вишневыми волосами тормошила меня за плечи, пытаясь привести в сознание.
— Моя королева, пожалуйста, проснитесь! — взволнованный голос Индариэна раздавался над ухом. Его запах свежеиспеченного хлеба перебивала неприятная вонь нашатыря (или как это здесь называется?).
— Конечно! После слова "пожалуйста" она обязательно проснется! — с сарказмом сказал Мэтильтэк. Я же медленно открыла глаза. Картинка была размытая, но постепенно становилась четче. — Беру свои слова обратно.
— Охренеть, — выругался Альтик, наплевав на присутствие дам.
— Что случилось? — спросила я, потихоньку отходя ото сна. Насколько я поняла: я на время потеряла сознание. Бывшие отступники ошарашено смотрели на меня, поэтому ответил мой телохранитель:
— Моя королева, вы потеряли сознание на 10 минут. Мы пытались привести вас в чувство, но вы не просыпались. Еще у вас глаза разные.
— Разные? — переспросила я, так как в этот момент туго соображала.
— Да, разные, — все также спокойно ответил дроу, держа меня за руку. — Левый — голубой, а правый — красный с вертикальным зрачком.
— Ясно, — я поморгала пару раз, будто пытаясь избавиться от этой гетерохромии и по восторженному аху поняла, что мне это удалось.
— А сейчас, ваши глаза меняются, приобретая фиолетовый оттенок, — прокомментировал мой друг. — Как вы себя чувствуете? — его тембр был размеренным, почти убаюкивающим. Он был похож на доктора, который разговаривает с душевно больным.
— Нормально, — чуть не сказала: "Чувствую себя больной на голову, когда ты со мной так разговариваешь," — но вовремя остановилась, понимая, что он просто хочет мне помочь. А темный эльф тепло улыбнулся, ласково говоря:
— У меня для вас хорошая новость. Его Величество проснулся.
Помнится, мне было плохо? Плохое самочувствие как рукой сняло после этой фразы, а пустоту заполнило приятное волнение вперемешку с легким чувством эйфории и предвкушения. Я вскочила с кресла, собираясь уйти, но остановилась, посмотрев на бывших девиантов:
— Можно я пойду? — спросила у них с надеждой в голосе.
— Конечно иди! — ответила за всех Димека, по-матерински улыбаясь. Я быстро сказала спасибо и влетела в нашу с Тенебриселем спальню.
На кровати сидел мой король. Его ноги прикрывало одеяло, а широкая, обнаженная грудь была перебинтована так же, как и голова. Водопад прямых волос цвета темного индиго мягко падал на плечи, скрывая от глаз часть спины. Сапфирово-изумрудные глаза мужчины посмотрели на меня, а на идеальном, но немного похудевшем лице проступила улыбка.
— Лиен, — тихо сказал он сухими губами.
Я, до этого не верящая в реальность происходящего, сорвалась с места, переполняемая счастьем. Слезы радости хлынули из моих глаз и я влетела в объятья моего мужа.
— Тен! Тенебрисель! Мой любимый! Как же я за тебя переживала! Моя ушастая зараза! Мой Тенебрисель! — звала я его, крепче обнимая.
— Лиен, полегче, — сказал он немного морщась от боли.
— Прости-прости, — я ослабила хватку и посмотрела на него, вытирая слезы. — Наконец-то ты проснулся! Я… я… прости меня, пожалуйста, Мо Тен! Я так виновата перед тобой! Нужно было послушаться тебя! Прости меня! Пожалуйста, прости! Это все моя вина! — брюнет взял меня за подбородок и прильнул к моим губам, затыкая меня.
Я растаяла под его ласками, обвивая шею руками и зарываясь пятерней в мягкие, но немного грязные волосы (мы его, конечно, мыли, но голову не трогали). Мятный король кусал мои губы, облизывал их и властно орудовал языком в моем рту. Как же мне этого не хватало! Даже дисбаланс внутри меня немного успокоился, когда я снова почувствовала сильные руки у себя на талии, жадно вдыхала запах мяты и сильнее прижималась к горячему, родному телу. Мой родной, мой милый, самый любимый и дорогой наконец-то проснулся. Я так счастлива!
— Не бери всю вину на себя, — оторвавшись от меня и неровно дыша, сказал эльф. — Я виноват не меньше. Если бы я смог победить Тхаэка, мы бы выиграли. Но с другой стороны, — он лукаво улыбнулся, — теперь тело Тхаэка смертное, Виктор слаб, Молутэк на нашей стороне, а я поставил на них слежку. Разве я не молодец?
— Ты — умничка, Тенебрисель! — от радости, я забыла про раны на его теле и сильно обняла. Но после недовольного шика, извинилась и отпустила его.
— Мо Лиен, ты можешь отблагодарить меня поцелуем или чем-нибудь поинтересней, — соблазнительно промурлыкал он, потянувшись к моим губам.
— Стоять! Тен, я тебя люблю, но давай сначала зубы почистим, — он округлил глаза. Ну да, зубы мы ему тоже не чистили.
— Извини, забыл про этот… нюанс. Сколько я пробыл в отключке?
— Считая сегодня, 5 дней, — брюнет присвистнул и закрыл рот рукой, а круги на месте глаз превратились в квадраты.
— Извини… — наглая ухмылка снова озарила его лицо, — Но, знаешь, тебе за мной придется ухаживать. Ты ведь понимаешь, сейчас я слаб. Поэтому тебе придется мыть меня, переодевать, кормить…