— Но есть-то ты в состоянии сам! — мой муж посмотрел на меня, как оскорбленная невинность, похлопал ресницами и наигранно сказал:
— Ах! Мне так плохо! Даже ложку в руках не удержу!
— Но тебе это нравится, — поняла я.
— Конечно! Кстати, помнишь, ты мне кое-что обещала, — Тенебрисель залез рукой под подушку и достал оттуда веревки с цепочками. Потом, до меня дошло, что это белье, присланное Даканой. — Ну что? Порадуешь меня?
— Когда выздоровеешь! — краснея, я попыталась отобрать у него этот разврат. Но даже больной, мужчина был сильнее меня. Поэтому я оказалась прижата к его груди, лежа на нем. Мой супруг усмехнулся и засунул нитки с цепочками обратно под подушку. — Зараза ушастая, — сказала я, но внутри была счастлива. — Ладно, встать сможешь? Тебе нужно умыться и поесть.
— Сейчас посмотрим, — я слезла с тела полукровки, а он сел и попытался встать. Почти получилось, но он еще был слишком слаб, из-за чего с трудом держался на ногах.
Я поспешила к нему на помощь, положила его руку к себе на плечо, позволяя опереться, и мы пошли в ванную.
Часть 29
Я всегда думала, что забота о больном не может быть чем-то приятным. Мыть, кормить, переодевать — все это казалось мне противным. Когда мама обо мне заботилась, мне было стыдно, что из-за меня ей приходится делать подобное. Когда мой муж меня кормил, я тоже сгорала от стыда, но это было забавно. А сейчас…
— Ах! Лиен, милая моя, разве ты не видишь, как мне плохо?! — обычно серьезный и холодный король прижал руку ко лбу, запрокидывая голову назад и отводя взгляд в сторону. А в глазах искрились смешинки. — Я не смогу этого сделать!
— Ты серьезно?
— Я абсолютно серьезен! — мужчина, развалившийся в кресле, в ванной, с наигранным укором посмотрел на меня. Я же боролась со смехом, скептически оглядывая эльфа.
— Я понимаю, в твоем состоянии помыться будет тяжело, переодеться также. Кормить тебя с ложечки — это еще более менее. Но, Тен, твою дивизию, зубы почистить ты можешь и сам! — дите (которому 725 лет) расплылось в улыбке от уха до уха и ответило:
— Ладно, раскусила, могу. Но я хочу, чтобы это сделала ты, — Тенебрисель прекратил весь этот спектакль и, подперев голову рукой, хищно осматривал меня.
— Что-то мне подсказывает, что это твой коварный план, — выдохнула я, сдаваясь и беря его зубную щетку.
— Возможно, — не отрицал он, загадочно ухмыляясь. — Кстати, мне еще нужно помыться. Поможешь с этим? — сапфирово-изумрудные глаза заговорщически блеснули, а мятный король закусил губу.
— Извращенец, — тихо сказала я, понимая возможный исход событий.
— У меня 10 дней секса не было. Что ты от меня хочешь? — брюнет развел руками, мол: "Я ни в чем не виноват, оно само так вышло,".
— 10 дней — это не так много, — я повернулась к нему, выдавливая зубную пасту на щетку.
— Учитывая ту прелесть, которая лежит у меня под подушкой, эти 10 дней тянулись о-о-очень долго и мучительно, — уши и щеки сильнее вспыхнули, заливаясь краской, от воспоминаний про те нитки, но я спокойно подошла к супругу.
— Так, а теперь молчи, — чтобы достать до его рта, пришлось залезть к нему на колени. Все бы ничего, но… кхм… к штуке между ног, которую не прикрывали ни одежда, ни бинты, прилила кровь, из-за чего сесть я не могла и не решалась. — Открой рот.
Тен открыл, и я сразу принялась за дело, стараясь не думать об остальном. Я просто чищу зубы больному, большому ребенку. Здесь нет ничего такого. Нет. Ничего. Такого. Вот бы еще этот ребенок не отвлекал меня, вообще было бы прекрасно! А то распускает руки, а у меня мысли неприличные в голове возникают. Глаза (предатели!) так и норовят посмотреть вниз, а руки страшно зудят от желания прикоснуться к обнаженной шее, провести подушечками пальцев по плечам, груди, кубикам пресса и ниже… Люда, тебя не туда понесло! Давай, хотя бы, все дела закончим, а потом делай с ним, что хочешь! Ну, вернее, он со мной… Так! Это уже неважно!
— Все, выплевывай, — я встала, а бывший принц разочарованно выдохнул и, опираясь на меня, прошел к умывальнику.
После этого, брюнет уселся обратно в кресло, а я начала набирать ванну. Пока вода весело журчала, быстро заполняя собой все пространство в огромной черной чаше, я почистила зубы (думаю, мне тоже не помешает освежить дыхание) и решила снять бинты со своего больного. На гладкой коже остались более светлые полосы и небольшие шрамы. Я грустно провела пальцами по выпуклым, разорванным линиям, но эльфийский монарх перехватил мою руку.
— Маленькая моя, не беспокойся. Они исчезнут со временем. Я много получал ранений, но, как видишь, шрамов не имею. У меня регенерация как у оборотня! — подбодрил меня полукровка, улыбаясь и не понимая, насколько же он близко к истине.
— В таком случае, я спокойна, — сама того не осознавая, я прикоснулась к щеке мужчины, гладя острые скулы.
Взгляды пересеклись, и эльф, будто отражение, отзеркалил мое движение, пряча выбившуюся прядь белых волос за ухо. Миг, и он сграбастал меня в свои объятья, прильнув к губам. Его уста были влажными, а не сухими и обветренными. Но даже если бы губы моего милого напоминали наждачку, я бы стала мазохисткой, так как не в силах оторваться от них. От таких родных, ласковых и страстных… Вкусных и сладких… Вот только…
— Тен! Вода утекает! — я нехотя оторвалась от него, подбежала к ванне и закрыла кран. Фух! Еще бы чуть-чуть и мы бы устроили потоп (потоп в океане. Занятно)! Но, блин, теперь придется спускать лишнюю воду. Тенебрисель же недовольно сжал подлокотник, скрипнув зубами. — Все, Тенебрисель, можешь залезать в ванну.
Снова я поддержала мужа, помогая ему дойти до черной чаши, а дальше он сам залез. Я взяла мочалку и, используя немного геля, вспенила. Пузырьки в белой, ароматной пене лопались, приятно щекоча кожу. Я поддалась вперед, мягко касаясь мощной шеи, провела дорожку до ключиц, плеч, массируя их. Широкая спина и грудь тоже не осталась без моего внимания. Руки будто заново исследовали тело полуоборотня. Гладили, массировали, надавливали на некоторые участки. От моих действий король расслабился, позволяя мне все. Но видимое спокойствие было обманом. Когда я прикоснулась к области ниже пупка, то моргнуть не успела, как оказалась в ванне вместе с брюнетом. Он крепко держал меня, буквально вдавливая в свое тело. Я чувствовала жар, исходящий от него, а томный взгляд раздевал меня, заставляя краснеть. Платье, промокшее насквозь, неприятно липло к коже. хотелось поскорее его снять, но этим уже занялся Тенебрисель.
— Подожди… А вдруг тебе нельзя напрягаться, — ответом на мое волнение было недовольное рычание.