Дэвид направил на нее палец.
— Нет. Не смей взывать к моей совести! Может, я начал эту войну по глупости, но это не значит, что я должен ее заканчивать. Я закончил. Хватит. Я хочу домой.
— А родители? А если они не захотят вернуться с тобой туда?
Слова ударили Дэвида по животу. Не захотят? Он о таком не думал. Он считал, что они уйдут вместе. Будут жить семьей, пытаясь подстроиться. Но он не думал и о том, что будет, когда они вернутся. Голова кружилась. Копы точно начнут расследование. Страховые компании. Банки. Пресса. Боже, на них нападут папарацци. Он уже слышал вопросы. Зачем вы сыграли свои смерти? Где вы были? Его родителей даже могли арестовать. И Шарлотта. Они будут беспощадны с ней. Они не дадут ей покоя из-за дружбы с ним, и он не сможет никуда пойти без камеры перед лицом, репортеров, рыщущих в грязном белье ради свежих новостей. Лучше биться с гадким драконом.
Голова гудела. Когда его губы решили двигаться, прозвучало:
— Думаю, я разберусь с этим, когда возникнет проблема.
— Дэвид, прошу. Я редко умоляю, но….
— Нет, — нахмурился он и стиснул зубы.
Славандрия не смотрела в ответ, умоляла. А потом вздохнула.
— Хорошо. Но мне нужно, чтобы ты понимал, что я не могу гарантировать твою безопасность в Хейвендейле.
— Я не могу гарантировать свою безопасность здесь.
— Тут у меня шансы лучше, — сказал она.
— Ага. Я вспомню это в следующий раз, когда застряну в дереве, и дракон попытается съесть меня.
Он открыл двери и ступил в просторную столовую, на кухне неподалеку кипела активность и тихие разговоры. Медные чайники мерцали в свете утра, проникающем в открытые окна. Полная повариха вытерла пот со лба, поставила в одну из печей в каменных стенах три буханки теста. Слуги ощипывали дичь, а справа от него, среди гобеленов и окон-витражей, за одним из сдвинутых столов сидела Шарлотта, упирая локти в доски, подпирая ладонями подбородок. Она улыбнулась ему, и его сердце сжалось.
Славандрия сказала, что не могла обещать ему безопасность в Хейвендейле. Значит, Шарлотте тоже. Если они останутся в Фолхоллоу, Славандрия сможет укрыть ее, пока они с Эриком будут спасать мир с его родителями. А потом они отправятся домой. У них не будет повода оставаться.
Нет! Этого и хотела Славандрия. Чтобы он оставался пешкой в ее игре. Он не повелся на это. Он заберет Шарлотту домой, отдаст ее грозному отцу. Тот ее убережет. Он не сомневался.
Дэвид сглотнул и повернулся к троим крупным мужчинам за столом рядом с ней, их руки, похожие на бревна, были скрещены перед ними, они общались с королем, королевой и Трогом. Он попытался услышать их разговор, Славандрия села с ними.
Двое слуг пробежали мимо него, неся тарелки хлеба, бекона и вареных яиц. Его желудок урчал и просил идти за ними, но голос разума требовал, чтобы он оставался на месте.
«Я хочу, чтобы ты уже решил, что делать. Твои мысли мешают мне думать, и мне не хотелось бы страдать из-за твоих эмоций».
Дэвид развернулся, удивленный вмешательством в мысли так сильно, что забыл, что в голове была буря.
— Мирит! — дракон на два фута выше Дэвида опустил шею и заурчал.
Дэвид обвил руками шею зверя, уткнулся лицом в красно-золотую гриву перьев.
— Я думал, ты погиб, — Дэвид потянул за козлиные рога дракона и заглянул в рубиновые глаза Мирита. — Ты перестал дышать. Я ощущал, как ты ускользаешь. А потом увидел тебя с Шарлоттой на поле Валнор. Как? Я не понимаю.
«Я побывал на грани смерти немного, пока не прибыла твоя суженая самка».
«Суженая кто? — Мирит посмотрел на Шарлотту. Дэвид оглянулся. — О, нет. Нет. Она не моя… это не так. Совсем».
Мирит фыркнул.
«Ты можешь сказать, что небо под тобой. Но так не станет».
Дэвид сжал губы и смотрел на пол. Как смел Мирит лезть в его мысли и анализировать чувства? Кем он себя возомнил? Судьей? Но если он хотел мучить себя вечность, разве это было чье-то еще дело? Он посмотрел в глаза зверя.
«Хватит. Я хочу, чтобы ты ушел из моей головы. Убирайся. Пожалуйста».
Мирит провел бронированным хвостом по полу, скрежет вызвал дрожь на спине Дэвида.
«Как хочешь. Твоя нерешительность уже мне надоела, — дракон ткнулся в щеку Дэвида, показывая мирный настрой. — Тебе нужно поесть. Твой желудок урчит почти так же громко, как мой».
Дверь открылась с тихим скрипом, и вошел Эрик.
Мирит буркнул:
«А, ворчун».
Дэвид рассмеялся. Да, с ним было непросто. Но он был опасен с мечом.
«Может, нужно дать ему время вырастить симпатию ко мне».
«Вырастить можно бородавки. От этого привлекательнее не станешь».
Дэвид вскинул бровь.
«Ого. Это жестоко».
«Он вспыльчивый, и его привлекают красавицы, — он взглянул на стол, где сидела Шарлотта с остальными. — Будь осторожнее с тем, что отбрасываешь».
«И как это понимать?».
Мирит отошел и устроился на озаренном солнцем участке на полу. Он обвил себя шестифутовым хвостом, его чешуя сияла всеми оттенками осени.
«Разбирайся», — сказал он, и связь пропала.
Дэвид отмахнулся от дракона. Ладно. Так тому и быть. Он сел за стол рядом с Шарлоттой.
— Кстати, тот зверь отказывался оставлять тебя, пока ты болел, — сказал Эрик, устроившись на скамье напротив Шарлотты и Дэвида. Он взял из корзинки кусок хлеба и рвал его, пока говорил. — Славандрии пришлось приковать его в яме, потому что он атаковал всех, кто пытался подойти к тебе.
— В яме? — Дэвид положил себе в тарелку две ложки омлета.
Эрик кивнул.
— Это старая арена на севере отсюда. Бывший король Брэмара пытал там тех, кто был против его тирании.
— Это кошмарно, — сказала Шарлотта. — Прошу, скажи, что ее больше так не используют.
Эрик тряхнул головой.
— Ее забросили в конце Великой войны.
«Она не заброшена, — влез в голову Дэвида Мирит. — Там обитают души мертвых страдальцев».
Мурашки побежали по спине Дэвида, он поежился. Он добавил на тарелку бекон.
— А она не могла держать его в другом месте? Звучит ужасно.
Эрик налил себе в кубок яблочный сидр из графина.
— Я бы согласился, будь это ее первый вариант, — сказал он, делая несколько глотков. — Но он выбил дверь комнаты, разрушил приемную в покоях Славандрии и заморозил все в подземелье, чтобы быть ближе к тебе. Куда еще она могла его поместить? И он пробыл там всего два дня, и Славандрия перевела его сюда.
— Сюда? В столовую?
— Почему нет? Тут еда. Тепло, — Эрик вытер левую руку о полотенце и протянул ее Шарлотте. — Простите. Нас толком не представили. Я — Эрик Хамден, оруженосец Трога.
— Я знаю, — Шарлотта проигнорировала жест. — Мы говорили до этого, помнишь?
Эрик убрал руку.
— Да, но прошу меня простить, если слова мне показались немного удручающими.
— Как так? — спросила Шарлотта. — Мы почти не говорили.
— В том и причина моего расстройства. Ты отказывалась от моих стараний утешить тебя. Я пытался помочь в тяжелое время, а ты назвала меня хамом. И этим, — он прижал кулак к груди, словно вонзая кинжал в сердце, — ранила меня до глубины души.
Дэвид закатил глаза.
— Ты издеваешься.
Шарлотта рассмеялась. Ее щеки порозовели.
— Прости. Я не понимала.
Эрик взялся за омлет.
— Я не могу тебя винить за это, учитывая обстоятельства. Наверное, жутко испытывать смерть друга не раз, не два, а три раза, — он опустил вилку на тарелку.
Сердце Дэвида полетело на пол.
— Что? Что ты имеешь в виду?
— И все же, — Эрик не слушал его, — мне было интересно, кто ты, так что прошу, мне нужно имя. Я не могу звать тебя и дальше «девушка, что не отходит от него», — он посмотрел на Дэвида и ухмыльнулся.
Ярость кипела под кожей Дэвида. Кем о себя возомнил, раз так ведет себя перед Шарлоттой?
«Его привлекают красавицы. Будь осторожен».