Он вздохнул и полез в карман.
– Я бы сказал, что бы он ни говорил, делай наоборот. Хотя он все равно переобуется в воздухе и все повернет к своей выгоде. Поэтому так: что бы он ни говорил, не верь ему. – Питер достал записную книжку с золотым обрезом, надел очки и стал медленно листать страницы. – Вот. Карл, Карл Найтмер, доктор демонологии. Всю жизнь живет в Венеции, до этого там жили его отец, дед и прадед. И тем не менее он не итальянец. Нет. Совсем не итальянец. Держит антикварную лавку. Если пойдешь от Сан-Марко в сторону моста Академии, то после церкви Сан-Видаль возьми правее по мостику Джустиниан и выйдешь прямиком к его антикварной лавке.
Она обняла старика.
– Спасибо!
– Не благодари меня, Ева. Я знал пару человек, которые имели с ним дело, и они мертвы. Сомневаюсь, что это совпадение. Мой тебе совет: обойтись без его услуг будет лучшим решением в твоей жизни.
– Питер. – Ева вздохнула. – У меня есть Зорн. Все будет хорошо.
– Не мне говорить, что свои собственные вероятности ты оценить не можешь.
– В крайнем случае, доеду до профессора, – кивнула она.
Смотритель проснулся и беспокойно заерзал на стуле: старика он знал хорошо (тот приходил каждый день смотреть на «Дозор»), а вот странная парочка, похожая на шпану, ему не понравилась. Молодежь! Что от нее ждать хорошего? С трудом разогнувшись, он встал и пошел на них, размахивая руками.
– Закрываемся, закрываемся…
У самого выхода Ева вытащила из кармана и протянула Питеру скомканный кусочек бумаги, на котором Зорн различил символ с бирки на портфеле.
– Есть еще кое-что.
– Где ты это взяла?
– А что «это», Питер?
– Давненько я не встречал этот символ. Это монограмма таротского клана хранителей-криптоанархистов. Надеюсь, это не они охотятся за тобой, – сказал он недовольно. Знал программиста, который с ними работал. Они не любят устанавливать новые контакты.
Ева вышла на секунду раньше, а Питер вцепился в рукав замешкавшегося Зорна.
– Не знаю, как вас звать, молодой человек, и не уверен, что вы понимаете всю серьезность ситуации.
– Хотите мне что-то сказать? – спросил Зорн.
– Просто, пожалуйста, если она дорога вам, постарайтесь, чтобы она не погибла.
В лице Питера исчезло напряженное ожидание и осталась только тоска. Зорн не выдержал этого взгляда.
– Я обещаю.
Они вышли вслед за Евой. Снаружи дул пронзительный ветер, а дождь хлестал уже совсем немилосердно. Питер без особой надежды спросил: «Не зайдете?» – махнув в сторону особняка через дорогу, но Ева только молча посмотрела на него, и он, вздохнув, надвинул шляпу на самый лоб и попрощался. Тяжело спустился вниз по ступеням и вскоре скрылся за деревьями.
– Ничего не хочешь мне рассказать? – спросил Зорн, до верха застегивая молнию куртки и всматриваясь в темноту.
– Зорн, если тебе сложно работать на моих условиях, то деньги за два дня я переведу и дальше поеду одна.
– Ну да, с двумя обаятельными близнецами в пальто haute couture, стреляющими на поражение. Нет сомнений.
– На самом деле все не так плохо.
– Да-да, когда люди так говорят – обычно они уже по уши в дерьме.
До отеля они шли молча. Зорн досадовал на себя, не понимая до конца, какого рожна он принял ее предложение. Дурацкое благородство? Зачем ему такие проблемы. Ева тоже молчала и только ежилась от ветра и глубже засовывала руки в карманы слишком большой куртки.
На ресепшене их встретила та же дама. Сегодня вместо спортивного костюма на ней было красное платье с глубоким декольте, на котором, как в витрине, лежало колье из фальшивых или нет бриллиантов.
– Вас спрашивали, – сообщила она.
– Кто? – спросила Ева как можно равнодушнее.
– Два джентльмена. Выглядели они… – Дама выдержала паузу и выразительно посмотрела на Еву. – …ооочень достойно. Одеты с иголочки, – кивнула она для убедительности и снова замолчала.
– И что они хотели? – спросила, не выдержав затянувшегося ожидания, Ева.
– Интересовались, в каком номере вы остановились и когда будете. А я сказала, что была не моя смена, записей мы не ведем, сами понимаете, бизнес-то не ахти как идет в наши времена, клиентов мало и какой смысл их вообще записывать: отель, скорее всего, закроют со дня на день… Но они вернутся, милочка моя. Поэтому вы мне должны двести баксов. И еще двести я взяла с них, сказав, что вы придете утром. Так что времени, чтобы съехать, у вас не очень много.
Зорн протянул было кредитку, но она покачала головой: «Здесь, красавчик, платят только кэшем». Ева молча выложила на стойку две скомканные купюры.