— Ну что? — спросила темнокожая, бесшумная охотница. — Мы готовы?
— Почти. Будьте осторожны там. Мы не знаем точно во что ввязываемся. Не уходите в одиночку. Если кто-то почувствует себя не в своей тарелке, убирайтесь оттуда. Мы всегда можем вернуться к определённым людям или в какие-либо районы. Будьте осторожны в своих вопросах. Не давите слишком сильно, иначе мы можем привлечь ненужное внимание. Просто принимайте то, что можете, не будучи слишком навязчивыми. Когда вы закончите, возвращайтесь сюда, но убедитесь, что за вами не следят.
Джинкс хлопнула его по плечу и сказала:
— Хорошая речь, Киран.
Его новое имя, вернее, старое, было непривычным, но Роар и Джинкс в значительной степени вымуштровали остальных членов команды пользоваться им. Джинкс передала свою сумку Рансу, глупо отсалютовала Кирану, и направилась к деревьям.
Он смотрел, как его друзья расходятся, и Бейт помахал ему рукой, без сомнения ворча себе под нос, пока забирался внутрь Скалы. Наконец Киран позволил себе повернуться и посмотрел на Роар. Она молчала в течение всего разговора, но это не означало, что он не мог чувствовать её, её присутствие было таким же напряжённым и мощным, как буря, которую она держала в себе.
— Готова?
Она не выглядела готовой. Она выглядела… бледной. Но он снова прикусил язык, зная, что она скажет, если он сделает замечание. Она отпускала какую-нибудь шутку, чтобы успокоить его, или находила что-нибудь, чем можно было бы подколоть его и перевести разговор. И он знал, что такое притворство требует энергии, которую он не хотел, чтобы она тратила впустую. Поэтому он просто предложил ей руку. Она встала, принимая его руку, другой рукой он схватил сумку с товарами.
Их путь к лагерю оборышей был медленным, отчасти потому, что они выбрали себе участок на приличном удалении, но также и потому, что Роар, казалось, не торопилась. Он наблюдал, как она глубоко вздыхает, и знал, что её ум напряжённо работает, устанавливая барьеры, как они обсуждали прошлой ночью. Дьюк, Джинкс и Слай — все завалили её советами, — и Роар, казалось, была уверена, что сегодня ей удастся лучше отгородиться от окружающих её душ.
Он не мог себе представить, с чем она сейчас имеет дело. Больше всего в охоте за бурями он презирал возможность того, что его разум может пасть под влияние магии бури. Эта потеря контроля ужасала его. Но такое случалось очень, очень редко, когда он сталкивался с бурей, достаточно сильной, чтобы застать его врасплох. Роар, напротив, постоянно находилась в осаде. Угроза такого рода вторжения была изнурительной, не говоря уже о бесконечном паническом страхе.
Боги, она была сильной. Неудивительно, что он любил её. У него никогда не было никаких шансов.
Когда показался город, а вместе с ним и лагерь, он, наконец, нарушил их молчание.
— Прежде чем мы туда зайдем, есть ли что-нибудь особенное, о чём ты хотела бы спросить? — он откашлялся и добавил: — Кого-нибудь?
Она замедлилась, её шаги стали неуверенными.
— Что ты имеешь в виду?
Он вздохнул.
— Должна же быть какая-то причина, по которой мы вернулись сюда, Роар. Я стараюсь не давить на тебя. Но ты должна знать, в какую опасную ситуацию мы попали. Предполагаю, что в городе есть кто-то, о ком ты беспокоишься и он в опасности. Я прав?
Роар впилась зубами в нижнюю губу и затеребила её. Наконец, она сказала:
— Это сложно. Но да, отчасти. Внутри моя мама.
У Кирана отвисла челюсть, и он уставился на неё.
— Твоя мать?
Он всегда считал, что она каким-то образом осиротела, как и все остальные члены их команды. Почему он так считал, неизвестно. Она никогда не говорила о своих родителях. Но у него сложилось впечатление, что она была в довольно тяжёлом положении перед тем, как сбежала. По сути, она была сама по себе.
Роар кивнула, и его мысли, наконец, сумели уловить ситуацию. Он отпустил её руку, обнял за шею и притянул к своей груди.
— Ох, принцесса. Ты должна была рассказать. Мы доставим тебя к твоей матери.
Её лицо исказилось в болезненном выражении, и он не знал, что делать, кроме как крепче прижать её к себе. Так он и сделал. И через слишком короткий миг он отстранился и сказал:
— Давай заведём новых друзей.
* * *
Если раньше Аврора и думала, что ей трудно сосредоточиться, то теперь это было ничто по сравнению с тем, что она чувствовала, когда в животе у неё бурлило чувство вины. Формально она не солгала. Она отчаянно хотела попасть в город и узнать, что случилось с её матерью, надеясь найти мать, если та ещё жива. Но когда Киран заключил её в объятия и, судя по его виду, явно сожалел, что подтолкнул её к этому разговору, её полуправда отнюдь не стала ощущаться менее лживой.