— Ты действительно этого хочешь, — его губы оставляют поцелуи на моих лопатках, и я забываю, о чем он говорит.
Его руки подхватывают мою футболку, а затем разрывают ткань. Топ свисает с моих плеч, закрывая вид на грудь. Каким-то образом от этого кажется лучше, когда его руки скользят по ним. Мои каменистые соски тверды и вертикальны, его пальцы ловят их, перекатывая твердые бугорки, пока боль не вырывается из моего рта бессмысленными стонами.
— Хорошая девочка. У тебя все так хорошо.
Одна рука скользит по моей спине, по каждому позвонку моего позвоночника, преувеличенно вытянутому в этом сгорбленном положении.
— Какая хорошая девочка. Теперь пришло время твоего наказания.
Мое тело дрожит при мысли о том, что меня вот так отшлёпают. Я никогда раньше не была непослушной девочкой.
Его рука давит на мою спину, заставляя мою задницу высовываться наружу. Когда его руки касаются резинки моего нижнего белья, мой разум паникует. Один рывок и все обнажится. Моя девственность почти закончилась. Пока я борюсь, моя одежда не двигается. Он ждет.
— Ты говоришь «нет», котенок?
Мои глаза закрываются, когда я понимаю, как важно иметь кляп сейчас. Если бы у меня не было напряжения во рту, я бы сказала только «нет», и я бы не имела это в виду.
Я могу только надеяться, что он сдержит свое слово и будет добр ко мне.
— Готова стать взрослой девочкой? — он дразнит.
Придурок. Я выплевываю какой-то неразборчивый вариант слова, которое имею в виду, вокруг кляпа, и слюни стекают по моему подбородку.
На этот раз, когда он схватил резинку моих трусиков, его уже не остановить. Одежда спускается одним куском и переносит все в комнату.
— Хорошая девочка. Готовая?
Никогда.
Его рука хлопает меня по ягодице. Я все еще протестую, когда второй удар приходится на другую ягодицу. Третий удар пришелся мне между ягодиц, тряся меня сильнее, чем первые два. Топ соскальзывает с рук, оставляя грудь еще более открытой. Мне больше нечего дать, но Зейн все равно это возьмет.
— Для меня ты такая хорошая девочка.
Я медленно киваю. Теперь, когда у меня нет работы и дома, я так много потеряла, что мне что-то нужно. Мне нужно это.
Глава одиннадцатая
Зейн
Я как поддразнивание, и я думаю, что дал ей достаточно времени, чтобы отступить, если она этого не хочет. Потратив минутку на то, чтобы вынуть ее кляп, ничто, кроме ее сумасшедшего стоп-слова, не помешает мне заявить то, что я хочу.
— Тогда давай, котёнок. Давай выслушаем твои мольбы, — умоляй меня остановиться, умоляй меня о большем; это не имеет значения. Моя рука скользит по ее животу, чувствуя мягкость ее кожи кончиками пальцев. Я чувствую, как напрягаются ее мышцы, когда моя рука приближается к тому месту, где она хочет меня больше всего. Ее дыхание становится тяжелее, и я знаю, что с каждой секундой она возбуждается все сильнее.
Я дразню ее еще немного, кружась вокруг ее пупка, прежде чем наконец добраться до места назначения. Мои пальцы скользят между ее складками, уже влажные от желания. Я не могу не застонать от того, как хорошо она себя чувствует. Она так отзывчива на мои прикосновения, и это только заставляет меня хотеть большего. Я начинаю двигать пальцами медленными, нежными движениями, находя все нужные точки, которые заставляют ее стонать и выгибаться ко мне.
Ее руки крепко сжимают спинку кровати, а я продолжаю стимулировать ее, целуя и покусывая ее шею. Я хочу услышать больше этих стонов, поэтому добавляю второй палец и ускоряю темп.
Жасмин начинает дрожать, приближаясь к оргазму. Но как только она вот-вот упадет с края, я останавливаюсь.
Она издает разочарованный стон и смотрит на меня умоляющими глазами. — Почему ты остановился?
Я одаряю ее злобной ухмылкой и наклоняюсь ближе, чтобы шепнуть ей на ухо. — Потому что я хочу, чтобы ты умоляла об этом.
— Умоляла? — она хнычет.
— Ложись, котенок, я хочу увидеть твое лицо.
Жасмин неуклюже вращается между моими руками, пока не ложится на кровать.
— Хорошая девочка, — я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее. — Теперь умоляй.
Ее глаза расширяются от удивления, но затем быстро превращаются в решимость. Она обхватывает мою ногу одной из своих ног и притягивает меня ближе к своему телу, прижимаясь к моей руке.
— Пожалуйста, — выдыхает она. — Пожалуйста, не останавливайся.
Я снова продолжаю свои движения, удовлетворенный тем, что она просит большего. Меня это только еще больше возбуждает, зная, как сильно она этого хочет.