Подошли Волчок и китайцы, общими усилиями освободили раненого.
– Санька, перевяжи его. А вы, – обратился он к охранникам, – соберите лошадей и укройте их под деревьями. Буран переждём, потом будем думать, как выбираться.
Ночью раненому стало плохо. Видимо, кроме сломанной ноги, он повредил ещё что-то. Волчок провозился с ним всю ночь, но утром хунхузу стало хуже.
Буран, не желая отпускать пленников, продолжал кружить и завывать. Нога раненого опухла и посинела.
Не жилец, понял Андрей. Он подошёл к костру, где Волчок вскипятил котелок.
– Как он? – спросил Санька.
Андрей молча покачал головой.
К вечеру раненый испустил дух.
Буран держался до утра и вдруг стих. Тучи разбежались, и тут же жизнерадостное солнце заиграло, засверкало на всём обозримом пространстве.
Обратный путь оказался тяжёлым. Снег был настолько глубоким и пушистым, что кони проваливались в нём по грудь. Сани пришлось бросить, а всех лошадей, и своих, и хунхузских, связать в караван. Теперь они поочерёдно торили тропу. Река делала поворот, и Андрей, чтобы срезать путь, повёл отряд через протоку. Здесь снега было меньше, но люди и лошади настолько выбились из сил, что пришлось делать привал.
Соорудили костёр, Волчок занялся готовкой ужина, а Андрей и охранники пошли за дровами. Видимо, буран прошёл стороной и не зацепил эти места, поэтому снега в протоке намело не так много. Это радовало, и Андрей решил пройти дальше.
Буквально в ста метрах от стоянки обнаружилась развилка. Широкая протока шла прямо, а отворот оказался узким и каменистым. Андрей хотел пройти по нему, но нагромождение крупных валунов охладило пыл. Он вытащил из бурелома сухую валежину и потащил её к костру.
Сели ужинать. Похлебав шулюма[12], он достал карту и решил определиться на местности. Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что находится на каменном ручье, о котором ему рассказывал отец.
Если это та самая река, то она тянется вниз на полтора километра, понял он. Только экспедиция отца вышла на неё с другой стороны, а пещера, которую он на карте обозначил крестиком, находится от этой стоянки всего в полукилометре.
Это провидение, решил Андрей. Даём лошадям суточный отдых, а я поищу пещеру.
На следующий день он оставил китайцев и Волчка на хозяйстве, а сам вернулся к ручью. Валуны были настолько огромные и скользкие, что приходилось буквально переползать с одного на другой.
Если бы я хотел оторваться от погони, то хуже места придумать нельзя, подумал он, хотя бы потому, что здесь особо не побегаешь, зато обороняться – милое дело.
Пещера отыскалась на удивление быстро. Быстро, потому что он знал, чтó и где искать. А так прошёл бы мимо и не обратил внимания.
Вход в пещеру находился на почти двухметровой высоте, и, чтобы залезть внутрь, пришлось немало попотеть. Внутри пространство оказалось хоть и невысоким, но достаточно просторным и тянулось далеко в глубь. Андрей зажёг один из приготовленных факелов и двинулся вдоль стены. Неровное пламя высветило следы пребывания большого количества людей. Тряпки, пустые консервные банки, россыпь старых, изрядно проржавевших патронов, следы кострищ, рядом железные треноги и несколько медных, сорокавёдерных котлов.
Нашёл, понял Андрей.
Через десяток метров обнаружились и останки… В этом месте пещера расширялась, образуя замкнутый, не очень высокий грот.
Видимо, вода настолько быстро затопила пещеру, что никто не успел или не смог выплыть, подумал он. Возможно, пытались, но скорость и сила течения была такова, что все, кто на это решился, погибли.
Он насчитал останки трёх сотен человек.
Лаубе[13] говорил, что золотоносов должно быть не меньше двухсот пятидесяти человек. Не ошибся.
Золото лежало здесь же. Триста кожаных мешков. Андрей поднял один и взвесил на руке. Килограммов двадцать – двадцать пять, не меньше.
Он развязал горловину – внутри был ещё один мешок.
Надежно паковали.
Внутри второго мешка оказался золотой песок.
– Ну, здравствуй, золото Аскольда. Вот только что мне с тобой делать? Оставить здесь, а забрать, когда вернутся казаки? Но это через месяц. А лёд на реке уже трещит. Ждать лета? А вдруг его кто-нибудь случайно найдёт? Обидно, только найти и потерять. Но даже если предположить, что всё получилось и я доставил золото во Владивосток, – что дальше? Сдать государству или передать Ван Хэда на содержание отряда Лю Даньцзы? Если государству, то как его доставить до Владивостока и сохранить тайну его появления? Стоит этому золоту появиться в таможне, а именно туда мне его придется сдать, то об этом станет известно каждому, даже самому ленивому хунхузу. А становиться объектом охоты для бандитов всей Маньчжурии совсем не хочется. В то же время Гродеков прямо сказал, что отряд Лю Даньцзы должен сам зарабатывать себе на содержание. Его понять можно. Финансирование иностранного отряда на сопредельной территории – не его компетенция. Да и золото – не его епархия. Стоит драгметаллу появиться в таможне, на него сразу наложит лапу министерство финансов. Нет. Пусть клад вывозит Хэда. Доставить его отсюда хоть в Гирин, хоть в Кайчи ему ничего не стоит. А с учётом того, что его страховая контора набрала обороты, проблем с легализацией даже такого количества драгметалла не будет. Тогда и с утечкой информации вопрос решается. Саньке скажу, чтобы держал рот на замке, а с китайцами мастер сам разберётся. Решено, отправляю за Хэда.