– Ах, ты ж! – вытер лицо Андрей и бросился за обидчицей.
Она радостно хохотала и отбивалась.
Потом они катались с горки и участвовали в массовом хороводе вокруг чучела Зимы. День пролетел весело и незаметно. Собрались возвращаться.
Когда уселись в сани, она взяла его под руку и прижалась к плечу.
– Боже, как хорошо.
– Не замёрзла? – участливо спросил он.
– Нет.
– А почему щёки белые? Давай-ка потрём их варежкой.
Она подставила ему примороженные щёки и закрыла глаза. Он не удержался и поцеловал её. Сначала в щеку, потом в носик, потом в покрытые инеем ресницы, потом в тёплые, сладкие от мёда губы…
– Что ты делаешь? – прошептала она.
– Отогреваю тебя. А что, не нужно?
– Ещё как нужно.
И, обхватив его за шею, прильнула губами к губам…
Глава 7
В дверь гостиничного номера постучали.
– Входите, – крикнул Андрей, вынимая пистолет.
На пороге нарисовался портье.
– Господин поручик, на ваше имя пришла срочная телеграмма.
– Мне? Срочная? От кого?
– Не могу знать, ваше благородие.
– Сейчас спущусь.
Андрей закрыл за собой дверь и потянулся за мундиром.
Гостиница «Европейская» считалась «с претензией», поэтому поощряла такие новшества, как собственный телеграфный аппарат.
Андрей спустился на первый этаж и прошёл за услужливым портье в специально оборудованную комнату.
– Поручик Лопатин, – представился он телеграфисту.
– Один момент, господин офицер, – солидно кивнул телеграфист и достал папку с корреспонденцией, – извольте.
Андрей развернул телеграфную ленту.
«ЛЮ РАНЕН ЗПТ СРОЧНО ПРИЕЗЖАЙ НУНГАТУ ЗПТ ПОДРОБНОСТИ НА МЕСТЕ ТЧК ХЭДА ТЧК».
Андрей повертел ленту в руках. Гонца с посланием о благополучном прибытии во Владивосток он отправил три месяца назад. При этом сообщил, что ему придётся задержаться во Владивостоке на неопределённый срок. Отряду его казаков, по его же просьбе, предоставили месячный отпуск, и они разъехались по станицам. С ним остался только Санька Волчок и два китайских разведчика. Вероятность того, что мастер может связаться с ним посредством телеграммы, не оговаривалась. Но Хэда – дядька непредсказуемый, и с учётом беды, которая случилась с генералом, вполне мог воспользоваться телеграфом как экстренным способом связи.
Что делать? Ехать к Ивантееву! Одна голова хорошо, а две лучше.
– Какая Нунгата, Андрей! Это же другое государство! Как ты туда поедешь?
– Как русский купец, – предложил Андрей, – легенду ты мне придумаешь.
– Да кто тебя отпустит?
– Но ситуация-то критическая!
– Кто знает, чтó там случилось?
– Хэда бы зря телеграмму присылать не стал.
– Да, Лекарь – дядька серьёзный. А вдруг это засада?
– У тебя паранойя.
– Хорошо, допустим, полковника Смирнова я уговорю, а что делать с Гродековым?
– А если на кону стоит вся наша затея с отрядом Лю Даньцзы? – вопросом на вопрос ответил Андрей.
– Были бы на месте твои казаки – ещё куда ни шло! А так… – сбавил обороты Ивантеев. – Ну с кем ты поедешь?
– Возьму Волчка и тех двух китайцев, что мне дал Хэда.
– Не нравится мне всё это, – скривился Ивантеев.
– Тут ходу три-четыре дня в одну сторону, – продолжал давить Андрей.
– Не уговаривай!
– Ты предлагаешь сидеть сложа руки?
– Ничего я не предлагаю, – огрызнулся Ивантеев.
– И я про то, – кивнул Андрей, – а должен предложить.
– Откуда ты взялся на мою голову! – тяжело вздохнул Ивантеев. – Сиди в номере, а я поехал к начальству.
В Нунгату решили ехать через Уссурийск. До него добраться поездом, взять в казармах тройку лошадей, а дальше ехать по зимнику на санях. Вечером уже сидели в поезде, а с утра пораньше выехали в Нунгату.
Утро выдалось морозное. Скрипел под копытами снег. Слева за покрытыми белым лесом холмами расплывался дымкой розово-красный рассвет. Сани весело катились по накатанной колее. Она то петляла меж лесистых холмов, то шла берегом реки. Справа и слева мелькали сосны, покрытые шапками сверкающего снега. Между их заиндевелыми стволами разбегались многочисленные следы птиц и зайцев.
Андрей накрыл ноги медвежьей шкурой и наслаждался природой. Лошади повернули к реке и весело понеслись по накатанному руслу, поднимая за собой снежную пыль.
Под шутки и весёлые разговоры пересекли границу с Китаем. Позади осталась бóльшая часть пути. Решили сделать остановку на придорожном постоялом дворе, а уже с утра пораньше двигаться дальше.
Это был большой дом с просторным двором и конюшней. И хоть на китайский манер он и назывался фанзой, выглядел вполне достойно и имел не только вместительный обеденный зал, но и приличные гостевые комнаты.