Лерид тихонько усмехнулся. Да уж, Кард сумел удивить. Глупый избалованный щенок, чьи мозги давно протухли и превратились в кашу, неожиданно обрёл ясный ум и твёрдость, которой позавидует любой командир. Да что там, даже не каждый король может похвастаться такой силой воли.
Полковник вспомнил взгляд, которым наградил его племянник после казни Грыла, и снова вздрогнул. Два тёмных омута, в которых так легко утонуть, потерять себя и свою жизнь…
Что же такое произошло с пацаном?
Вдруг завибрировал медальон связи. Лерид поморщился, отложил трубку на перила, сжал украшение в ладони.
— Да, брат.
— Как успехи? — в голосе старшего брата слышалась лёгкая насмешка. — Как мой младший? Ещё не просится домой?
Из груди полковника невольно вырвался смешок.
— О, ты не поверишь, за последние дни столько всего случилось. Даже не знаю, с чего начать.
— Заинтриговал, — веселье мигом исчезло из голоса брата. Теперь на том конце связи был не близкий родственник, с которым они прошли через несколько кругов бездны, а настоящий лидер. Правитель и палач в одном лице. — Говори.
— Ты знал, что Кард обрёл магический дар? Он в одиночку сумел разнести часть западной городской стены, причём, непохоже, чтобы это оказалось для него сложным испытанием.
— Любопытно, — голос брата зазвенел от напряжения. — Выходит, наследие его матери всё же пробудилось?
— Вполне возможно, — не стал отрицать Лерид. — А ещё, он будто совсем другой человек. Порой мне даже страшно находиться с ним рядом. Представляешь? Мне — и страшно!
Брат вздохнул.
— Я всё понял, Молот. Наблюдай за ним, о любых изменениях докладывай сразу же. Возможно, то, что убило его мать, придёт и за мальчиком. А мне бы не хотелось его потерять.
— Не волнуйся, если понадобится, я сам стану его тенью, — пообещал Лерид и понял, что ни капли не солгал. За такого Карда он готов отдать жизнь. И это точно не пустые слова.
— До связи, — медальон вмиг стал ледяным. Брат ушёл.
Полковник убрал кругляш в карман, взял трубку. Табак уже выгорел, и Лерид недовольно цокнул языком. Выбив трубку, он бросил взгляд на небосвод.
Если мальчику уготована та же участь, что и его матери… не завидует он ему. Да и себе тоже. Смерть покажется лёгкой прогулкой для того, кто дерзнул приоткрыть завесу и подергать Павших за усы.
Только бы мальчишка не нашёл дорогу за грань!
Шаг четвертый
Слуги в поместье довольно быстро привыкли к смене власти. Да и, по большому счёту, для них ничего особо не изменилось. Тем более, что герцога Рыдлу, как уже стало очевидно, здесь не любили. Боялись, но втайне желали ему поскорее сдохнуть. Похоже, массовое желание осуществилось куда быстрее, чем рассчитывали подданные герцога. Оно и к лучшему.
Управляющий — немолодой уже орк по имени Тарг, с пучком волос на затылке и цепким взглядом серых глаз, — скоро ввёл меня в курс дела, предоставил все необходимые бумаги и доступно объяснил, почему герцогство оказалось в полной жопе.
Теперь нам предстояло как-то вытащить его оттуда.
Что ещё более важно — там, на эшафоте, я вдруг понял, кто мой отец. И откуда у нас право пользоваться именем Императора. Да и воевать с мятежным герцогом может разве что кто-то равный по статусу. Например, ненаследный принц.
Вот так легко и просто сложился паззл. Изменилась ли от этого моя жизнь? Нет. Ситуация по-прежнему была не в нашу пользу — два года, чтобы исправить косяки Рыдлы и наладить экосистему герцогства. Казалось бы, срок-то большой, но ведь возможностей тоже мало. Денег у нас не хватает, город за последний десяток лет слегка обнищал, казна герцогства опустела ввиду подготовки к войне, а ещё гигантский ворох долгов и обещаний, которыми Рыдла сыпал налево-направо. Старый ублюдок! Вот была б моя воля — лично шагнул бы на тот свет, взял эту мразь за шкирку и вытащил обратно — пусть разгребает! Увы, даже в бытность медиумом на такое я был не способен, сейчас и подавно. Мой нынешний уровень можно оценить разве что в пятнадцать процентов от прошлого, что не слишком радует, но на фоне местных магов — уже вершина. Впрочем, зарекаться не стоит, я пока не так-то много колдунов встречал.
Вздохнув, отложил стопку бумаг в сторону и отхлебнул чай из кружки. Поморщился — напиток давно остыл и превратился в помои.
В дверь робко постучали.
— Войдите, — разрешил я.
На пороге возникла симпатичная орчанка лет тридцати с небольшим, в тёмном платье с широким разрезом на груди, выгодно подчеркивающем два упругих достоинства. Впрочем, лицо у неё тоже милое — большие глазки, умело подведенные, чувственные губы и маленький, чуть вздернутый носик.