– К твоему сведению, несколько убитых – мужчины. Этот маньяк не по женщинам специализируется, а по старикам и инвалидам. Что, скажи мне, можно взять из платяного шкафа обычного питерского пенсионера? Комплект белья да старую кроличью шубу! Ну, пенсию, типа, «гробовые»… Вот мы и пашем с утра до ночи, а толку – чуть. Начальство каждый божий день на ковер вызывает, отчета требует… Так что там у тебя?
– Тебе знаком некий Иван Романович Лапиков? – спросила Рита и откусила большой кусок плюшки с корицей.
– Некий? Если мы говорим об одном и том же Лапикове, то он – личность в свое время известная в криминальном мире!
– Да ну? – изумилась Рита, едва не подавившись куском булки. – Но у него вроде бы легальный бизнес!
– Это теперь он легальный, а лет пятнадцать назад Лапиков неплохо так покуролесил в Питере!
– Что, крутой был авторитет?
– Ну и покруче бывали, но надо отдать Лапикову должное: он не беспредельничал. Разборки устраивал, но только с теми, с кем пересекался по «бизнесу», а они, сама понимаешь, отнюдь не чисты были. Теперь он заделался честным предпринимателем, владеет сетью закусочных и ресторанов, а раньше его бригада рынки «крышевала», Лапиков стал единственным, кому удалось оттуда азербайджано-чеченскую мафию вытурить и своих людей поставить, прикинь?
– А тебе ничего не известно о его жизни сейчас? – поинтересовалась Рита.
– Я так понимаю, он к тебе обратился? – вместо ответа спросил Фисуненко.
Она кивнула и добавила:
– Только я не могу тебе все рассказать.
– Понимаю, – согласился Женька. – Конфиденциальность, все такое… Мне известно то же, что и всем: несколько дней назад в Лапикова стреляли из проезжающего мимо автомобиля.
Рита снова кивнула.
– Он отказался от моих услуг, но меня нанял его сын Анатолий. Он рассказал, что некоторое время назад его пытались похитить, но охрана Лапикова-старшего застрелила нападавших. Наверняка об этом что-нибудь есть в полицейских сводках?
– Поищем, – пообещал Фисуненко. – Значит, ты считаешь, на Ивана Лапикова открыли сезон охоты?
– Похоже на то. Мне нужно знать, не сталкивался ли он с кем-нибудь по бизнесу – возможно, его хотят устранить конкуренты?
– Задание ясно, товарищ начальник! – шутливо взял под козырек Женька. – Знаешь, я сам удивился: не те времена нынче, чтобы бизнесменов отстреливать. Сейчас проще их выдавить с рынка при помощи подкупа властных структур… Постараюсь что-нибудь узнать, но, сама понимаешь, ничего не обещаю!
Глава 9
Наташа сидела в приемном покое больницы уже два часа, а поговорить с врачом ей все еще не удалось. Виктора доставили в отделение реанимации, и с тех пор известий оттуда не поступало.
Наташа понятия не имела, что случилось, но ее беспокоило не только состояние художника, но и собственное будущее: если с ним что-то серьезное, что, спрашивается, делать ей? Девушка даже самой себе боялась признаться, что новая жизнь под крылом «работодателя» ей нравится, несмотря на некоторые неудобства: никогда, даже в детстве, она не чувствовала себя в такой безопасности! Мысль о том, чтобы вернуться на шоссе, теперь вызывала у Наташи рвотный рефлекс, хотя в глубине души она понимала, что рано или поздно это все равно произойдет.
Девушка несколько раз ловила на себе взгляды постовой медсестры, смотревшей так недовольно, словно Наташа занималась чем-то предосудительным, съежившись на ободранном диване и затравленно вздрагивая каждый раз, когда открывалась какая-то дверь или начинал шуметь лифт.
Часы показывали половину второго, когда наконец Наташа увидела врача.
– Ну, пойдемте со мной, – словно бы нехотя произнес и знаком поманил ее за собой.
Войдя в кабинет, она возбужденно заговорила:
– Послушайте, я ничего не понимаю: что с Виктором?! Его избили?
– Кто вам такое сказал? – удивленно поднял брови врач.
– То есть как – кто сказал? Да там кровь по всей ванной, сами бы поглядели!
Доктор поднялся с места, подошел к графину, стоящему на подоконнике, и налил в стакан воды. Затем он вернулся и молча протянул ей стакан. Она сделала большой глоток и закашлялась.
– Как вас зовут? – спросил врач, когда девушка отдышалась.
– Наташа.
– Кем вы приходитесь пациенту?
– Двоюродной сестрой.
Ложь далась ей легко, ведь за все это время она привыкла так себя называть.
– Вы, значит, его кузина, но не в курсе его состояния?
– Погодите, какого состояния-то?
– Пациента перевели из реанимации в обычную палату. Сейчас ему поставят капельницу. Мы, конечно, можем подержать вашего брата несколько дней, но большого смысла в этом я не вижу: его заболевание – не наш профиль.