— Кончай звать меня женщиной!
— Достала!
Веретинский преодолел расстояние до раковины в два шага и положил туда телефон. Прежде чем успел открыть кран и утопить китайского пошиба чертов гаджет, Лида выхватила его и заорала:
— Тебе лечиться надо, ты дерганый вконец! Тебя изолировать пора от людей, в клетку засунуть!
Глеб вцепился в ее плечи, так что телефон шлепнулся на пол, а батарейка отлетела к плите. Большие пальцы вжались в углубления под ключицами. Веретинский никогда не бил женщин, не применял силу. Секс не в счет, тем более это было с Алисой и по обоюдному согласию. Если бы Лида сейчас закричала, завизжала, он заткнул бы ее оплеухой.
— Слушай! — сказал Глеб. — Слушай! Прекращай. Твои детские приемы бесят. Сначала ты обвиняешь меня в своей тупости. Не спорь, добровольное участие в лохотроне — тупость чистой воды. Затем ты в сотый раз утверждаешь, будто я безумен.
— Мне больно, — сказала она испуганно.
Глеб не ослабил хватку.
— Не будь дурой, умоляю тебя.
— Глеб, отпусти, пожалуйста, меня.
— Я отпущу, Лида. А ты будь умнее. Рассуждай здраво, и сама не заметишь, как мы перестанем грызть друг друга из-за пустяков.
Усадив жену на стул, Веретинский твердой поступью пошел в кабинет за телефоном. В запертой ванной Глеб предался сеансу над первой же фотографией. Блондинка с мнимой стыдливостью прикрывала ладошкой глаза. Кофточка расстегнулась, лифчик на размер меньше стеснял недетскую грудь. Фиолетовые колготки были натянуты почти до пупка; ноги — худые, как карандаши, зато стройные, модельные, скрещенные на уровне голеней — выражали нетерпение. Глеб грубо толкнул блондинку на диван, стал душить. Она закатила глаза, сосредоточившись на наслаждении, утробный стон уперся изнутри в плотно сжатые губы. Тело блондинки напряглось, как у типичной пассивной бабы за миг до клиторального оргазма. Финишировали они синхронно.
Глеб вернулся в кабинет опустошенным. Сумеречный свет угнетающе обнажил пыль на полках с книгами, на столе, на мониторе и принтере. На Веретинском висели мертвым грузом очередной календарный план, статья по ничевокам, рецензия на диссертацию соискателя из Мордовии, а также дефрагментация жесткого диска и установка антивируса. Обременительные мелочи, с которыми нужно расправиться. Тьма их. Стелющаяся тьма.
Если только она попробует снова мстить, Веретинский кожу с нее сдерет. Потому что глупость простительна, а месть — нет. Инициатива, напор, жесткость — иного языка они не понимают, им в детстве внушили послушание, отсюда и пошлейшая игра в папочку, и образы служанок и медсестричек в порно.
В ответ на сообщение Глеба, что он поссорился с Лидой, Слава отправил картинку с Саймоном Кентервилем из советского мультфильма. Поверх изображения красовалась надпись «Убил жену — обрел бессмертие».
Шутку понял, смешно.
Везет тебе. Не разобрать, что хуже: читать стихи в «Инстаграмме» или спускать деньги в лохотроне.
Разные формы самообмана, только и всего. Кстати, мне импонирует твоя лингвистическая выучка.
Чего?
Раньше я и сам «Инстаграм» через две «м» писал.
Веретинский просмотрел обновления у Алисы. Клубничный торт и смузи, закат над Казанкой, бутылка французского вина из супермаркета — это прибавления в «Инстаграме». Помимо них, бывшая опубликовала три репоста «ВКонтакте» и измышления там же о природе времени: «Если бы можно было бы вернуть безвозвратно утраченное, я бы вернула тот августовский день лучистый и беззаботный». Запятую пропустила, дура, и вторая «бы» лишняя. Посоветовать тебе, что ли, редактора.
Лана привычно активно выражалась в «Твиттере». Сегодня начирикала аж четыре послания. Целый мир узнал, какие уникальные карандаши доставили ей с «Али-Экспресс» и какой изящный на почте сделали комплимент. Кроме того, Лана определилась, что лучший обед — латте с сигаретой, а новая версия «Дубль Гис» удобнее предыдущей. Да-да, расскажи о свежем приложении от «Андроид» или о выходках мобильного оператора. Расскажи, что заказала в кафе и кого встретила на остановке. Всем ведь умереть как интересно. Это еще Лана не включила заезженную пластинку о невероятном Париже, куда летала на концерт «Muse», и не упомянула о вечном ее декадентском недосыпе.
Когда Глеб пришел на кухню выпить воды, Лида оттирала кухонную плиту. Рука с губкой яростно выводила круги по эмали.
— У меня полно работы, — сказал Веретинский. — Надо добить календарный план и приступить к статье.