(*Ханидан (выдуман. автором) — государство, географически и политически напоминающее Персию и современный Афганистан, Бротта и Стоглавая ведут скрытую войну за влияние в этом регионе, «война теней»; Фетх Али-Шах — шах (высшая власть) в Ханидане)
Барон Виленский сразу встал, но Шувалов рукой показал ему, чтобы тот пока не спешил. Барон присел обратно в кресло, недоумевая почему Александр Иванович его остановил, из всех присутствующий только он близко общался с Фетх Али-Шахом. Ещё до женитьбы на Ирэн, Виленский два года прожил Ханидане. Виленский хорошо знал фарси и ему не нужен был переводчик, чтобы общаться с ханиданцами. И с шахом он был на «короткой ноге», тот даже иногда читал ему свои стихи. Было и такое увлечение у правителя Ханидана.
Между тем Шувалов продолжал:
— А теперь вторая плохая новость. Бротта официально обвинила барона Виленского в убийстве своей подданой Фриды Жозефины леди Бейкер.
Барон даже опешил. Но судя по лицам остальных все уже были в курсе.
— Но это смехотворно! — Виленский не скрывал раздражения
— Мы знаем, Серж, — сказал император, — но у Бротты есть свидетель…
— Я лежал как бревно, я не помню ничего, — возмущённо воскликнул Виленский, перебив императора.
…свидетель, — продолжил Александр Третий, — которому ты якобы заплатил, чтобы тот нашёл исполнителя.
Выяснилось, что Бротта потребовала выдать им Виленского, обвинив того в убийстве своей подданой. Была выслана официальная нота.
На требование Стоглавой выдать свидетеля для допроса, сторона Бротты ответила отказом.
Единственное о чём удалось договориться, только о том, чтобы провести расследование, в котором принимают участие агенты со стороны Стоглавой и со стороны Бротты.
Поэтому Виленский не может ехать в Ханидан, как только он покинет Стоглавую, его могут задержать и не выпускать до окончания расследования.
— Я вызвал Якоба Морозова, — сказал Шувалов, — поедет он, конечно, он не так хорошо знает шаха, но он хорошо знает Ханидан.
При этих словах как-то странно дёрнулся граф Забела, но ничего не сказал.
Виленский понимал, что спорить бесполезно и уже начал думать о том, что, наверное, придётся пока уехать в имение. Но может и неплохо, побудет с сыном, погода становится хорошей…
— Серж, — судя по всему император уже не первый раз повторил его имя
Виленский очнулся от своих мыслей и посмотрел на Александра.
— Ты не успел уехать на заводы, и это хорошо, потому что теперь, когда у нас есть булатная сталь, нам нужно много этой стали, чтобы сделать орудия, пушки, которые будут мощнее и долговечнее, чем Броттские, к примеру пудов на тридцать пять.
Виленский смотрел на Александра и не узнавал того. Он же всегда был против войны.
— Не смотри на меня так, — продолжил император, — я по-прежнему не хочу воевать, но я хочу изменить баланс сил. И сейчас, когда у нас появилась булатная сталь, можем это сделать. Ты поедешь в Никольский, заберёшь оттуда мастеров и поедете на Златоустовский завод, что под Оренбургом. Времени тебе даю два месяца. А пока ты будешь там, то мы с убийством этой леди здесь всё решим. Да, Александр Иванович? — посмотрел император на начальника Канцелярии Тайных дел.
— Не сомневайтесь, — уверенно ответит граф Шувалов.
Далее обсудили вопросы усиления гарнизонов приграничных крепостей и привлечение Каспийского корпуса*.
(*Каспийский корпус (выдуман.) — включал наземные войска и флотилию Срединного моря, относящегося к Кавказскому ханству, состоящему в составе Стоглавой империи на границе с Ханиданом)
Яков Васильевич Виллье доложил об уникальном открытии скалпрум* и продемонстрировал необычной формы нож с тонким лезвием. Обговорили возможность размещения заказа для полевых докторов. Уточнить по «привилегии» и производству поручили Шувалову.
(*лат. scalprum — нож)
Совещание закончилось, Шувалов и граф Забела прошли в сторону кабинета Шувалова. Гвардеец, стоявший возле двери, доложил, что в кабинете графа Шувалова дожидается Якоб Морозов.
— Можно с вами? — по лицу графа Забела было видно, что спросил он просто так и вряд ли отступит, даже, если Шувалов ему откажет.
Поэтому Шувалов посмотрел на него тяжёлым взглядом, вздохнул и сказал:
— Иди уже, защитник
Вид у Морозова был такой, будто он только что с коня слез. И судя по запаху лошадиного пота, так оно и было.
— В чём такая срочность, Яша? — по-отечески спросил Шувалов, — я ждал тебя только завтра.
Морозов, покосившись на Андрея Забела и получив подтверждающий кивок от Шувалова начал рассказывать.