Пока граф предавался «сладким» мыслям о мести, его мать графиня Елизавета Петровна Балашова завтракала с братом, Ставровским Константином Петровичем.
— Костя, ну ты же можешь, ты же глава государственного совета, ну что тебе стоит, пропадает же мальчик, — плачущим голосом, периодически прикладывая платочек к глазам говорила графиня.
Князь Ставровский молча жевал омлет и не отвечал. Если честно, сестра ему уже осточертела со своим сыночком. Да ладно бы ещё сын был «с головой», а то ведь за что не возьмётся всё через задницу делает.
Поначалу он возлагал большие надежды на племянника. Тот ему казался не только исполнительным, а ещё и пронырливым, и хитрым парнем. Но кроме исполнительности «Кирюша» так ничего и не продемонстрировал.
А теперь вообще из-за его тупости сам Ставровский чуть не вляпался в историю с похищением чужого ребёнка. Что так сложно было сказать, что Балашовы отказались от девочки?
Ну да, Ставровский бы на него поругался за такое глупое и поспешное решение, но зато они не попали бы в такую неприятную ситуацию.
А эта его Ирэн?! — Ставровский ненавидел Лопатиных. Почему? Он и сам не мог ответить себе на этот вопрос.
Почему рудник с огненными рубинами, провинциальному помещику?
Почему спички, чернёное серебро, камни эти белые, тоже им? Чем он-то хуже?
— Костя? Костя? Да ты слушаешь меня или нет? — голос сестры перешёл на визг
— Да слушаю, слушаю — как бы нехотя ответил Ставровский, — думаю я
— Так ты поможешь Кирюше? — похоже сестра не собиралась отступать
Ставровский поглядел на сестру: — А что? Можно и её использовать, с такой-то настойчивостью. Так и быть он предложит племяннику выбор, а сестра пусть тоже «поработает» на воплощение его целей.
Вслух сказал:
— Лиза, я помогу Кириллу, но и ты мне помоги. На майские сезоны в столицу собирается Ирэн Виленская. Ты же понимаешь кто на самом деле виноват в том, что случилось с Кириллом?
Графиня Балашова даже в лице поменялась, когда услышала про Ирэн.
— Снова эта женщина! Что надо сделать? — голос графини был полон злобной решимости
— Ничего особенного, просто всем рассказать, что она такое на самом деле, — князь снизил голос до шёпота, — и пусть почувствует, как в столице «ей все рады». А Кириллу скажи, пусть заканчивает пить, да с распутными девками гулять в офицерском клубе. Через три дня жду его у себя.
Графиня радостно закивала:
— Конечно, Костя, конечно
А про себя подумала:
— Ко всем съезжу, устрою этой Виленской «тёплый» приём. Ишь в столицу она собралась…
В этот же день. Москов. Покои фрейлины императрицы Елизаветы Тумановой.
В комнаты главной фрейлины императрицы внесли большой ящик. Елизавета, как и все женщины, любила подарки, но даже не представляла, что там может быть внутри. Сначала принесли письмо, отправителем значилась Ирэн Лопатина.
— Надо же, не называет себя Виленской. Интересно, — подумала Елизавета.
Само письмо ей понравилось. Порадовало то, что она не ошиблась в удалённой оценке этой женщины, та сразу поняла то, что было НЕ написано в письме Елизаветы.
Когда открыли ящик, то обнаружилось, что внутри, как в матрёшке, много разного размера шкатулок.
Елизавета начала с самых верхних. И вскоре позабыла обо всём. В каждой шкатулке лежали наборы, так называемых, кримов, и к каждой шкатулке были приложены аккуратно написанные листы с инструкцией. Елизавета открывала баночку за баночкой и не хотела расставаться ни с одной из них. Ну и что, что у неё нет личной жизни, и нет кого-то для кого ей хотелось бы быть красивой. Елизавета отлично понимала и осознавала все свои недостатки, но главное, что она хотела быть красивой для себя. Когда она смотрела в зеркало ей не нравилось то, что она там видела, но каждая женщина верит в чудо и пусть хоть чуть-чуть, но, если кожа станет чуть более нежной, или чуть более гладкой, это уже приятно. Она так увлеклась, что забыла про время. Ей уже полчаса как надо было быть у императрицы.
Дверь распахнулась, и императрица сама вошла к своей подруге.
— Ну и чем ты так занята? — судя по голосу Мария Алексеевна пребывала в прекрасном расположении духа. Увидела открытый короб, его сложно было не заметить, подошла, с любопытством заглянула внутрь:
— А что это у тебя за баночки?
Елизавета поняла, что показать императрице кримы получилось даже лучше, чем она хотела: