69
го не зависит. И все же правила, согласно которым мы живем, *ал не я, а Готама Будда. Если бы спросили меня, то я, воз-ю, рассудил бы иначе, потому что в самом деле очень приятно самодостаточным человеком, выращивать капусту на неболь-участке земли, жить на собственные, пусть и небольшие день-It своей личной хижине отшельника, чтобы можно было сказать:
i нуждаюсь в вас. Я независим, свободен и самодостаточен». |огда я принимал посвящение в монахи, я все-таки не совсем хо- тпонимал, куда иду. Со временем я понял, что поставил свою |нь в полную зависимость от других людей. Мои родители были ■осаксами, они относились к среднему классу, были самодоста-ТЫми и придерживались философии полной автономии, опоры Собственные силы. В США это явление называют синдромом бе-Ъшглосаксонских протестантов: «Мы не похожи на жителей юга )пы, которые полагаются на своих мам. Мы полностью незави-■ от родителей. Мы протестанты, не признающие папу римско-мы не работатствующие прислужники». Чернокожие американ-1- eiне могут жить на иждивении государства, но если вы белый, росакс, протестант, значит вы «сливки» общества - вы лучший. возрасте тридцати двух лет я поехал в буддистскую страну и посвящение в послушники. В Таиланде послушниками ста-:я маленькие мальчики, поэтому мне пришлось все время си-мальчишками. Я был взрослым, высоким мужчиной, но мне [Юдилось сидеть и есть в одной линии с детьми, и я очень сму-Я был вынужден надеяться на доброту людей, которые дава-le еду, я не имел права обладать собственными деньгами. Я ду-чем смысл этого правила? Какова его ценность? Чего доби-■ Будда? Почему он так поступал? Почему он не приветствовал 1ости моих родителей, белых англосаксонских протестантов?» шзатем я начал ценить благодатность правильной зависимости, рекавзаимозависимости. Для того чтобы снова научиться зави-других людей, нужно проявить смирение. Гордый, тщеслав-1еловек думает: «Я не хочу быть должным кому-либо». А мы ренно признаем свою взаимозависимость. Мы зависим от по-■ников, мирян и младших монахов. Несмотря на то, что я в мо- Вырестарший монах, я все равно завишу от остальных монахов. Вт момент всегда следует помнить в своей жизни, и не нужно кать негодование и возмущение, потому что мы признаем, что 1сегда зависим друг от друга, проявляем взаимопомощь. Такая симость основана на условностях и на материальном мире, на 1адательных и радостных отношениях. Даже если мы не Вуемся и не любим друг друга, мы все равно можем быть хотя бы pt'желательными, можем не мстить друг другу, можем никого не
70
дательными, можем не мстить друг другу, можем никого не мучить, Мы можем доверять друг другу.
Не ждите, что какое-то общество сможет с помощью соверше
ствования своей организационной структуры стать совершенны
Это всего лишь условная форма. Как и все остальное, она неудов.
творительна, если мы хотим обрести в ней полное удовлетворен?*
Любой учитель, к которому вы привязаны, неизбежно разочару
вас в чем-то. Даже если некто стал святым гуру, он все равно ког;;
нибудь умрет. Может статься, что он откажется от монашеско!
сана и женится на молоденькой девушке. Может случиться чт
угодно! Если почитать историю, то можно узнать много пример
разочарования в религиозных идолах! Когда, я был молодым мона
хом и еще жил в Таиланде, то часто думал о том, как я поступлю
если Аджан Ча вдруг заявит: «Буддизм это сплошное притворство
Я больше не желаю иметь дело с этой ерундой! Я намерен сбросить)
с себя монашескую робу и жениться на богатой женщине». Что бы я
сделал, если бы услышал, как один из самых уважаемых ученых меч
нахов Таиланда Аджан Буддхадаса сказал: «Я зря вляпался в будди-j
стское мошенничество. Теперь я буду христианином»?
Как бы я поступил, если бы Далай-лама перестал быть монахом и женился на богатой американке? Что бы я сделал, если бы мои това-1 рищи неожиданно сказали, что они хотят уехать домой, потому что! больше не желают отказывать себе в простых радостях жизни? А| если бы все послушники закричали, что им надоела дисциплина? А] если бы монахини начали путаться с послушниками? Что бы я сделал?
Разве мое монашество зависит от поддержки и преданности Буд> де всех окружающих меня людей, от заявлений Аджана Ча или Далай-ламы? Разве моя практика медитации зависит от чьей-то поди держки? Разве другие люди обязаны исполнять мои ожидания? В таком случае мою практику было бы легко разрушить, не так ли?
Когда я был младшим монахом, то часто думал, что я должен ве-| рить в свое интуитивное чутье и не обращать внимание на то, одобн ряют ли мой выбор другие люди. В жизни я часто мог разочароваться в своем выборе, но я постоянно анализировал свое состояние, а не искал внешние опоры. Я верю в то, что делаю, поскольку сам понял! правоту моего духовного пути, а не потому, что я нуждаюсь в поддержке и одобрении других людей и пока что получаю все это. Вы должны спрашивать себя о том, стали ли вы монахом или монахиней потому, что я или кто-то еще призвал вас к тому? Может быть, вы надеетесь что-то обрести в будущем, получить награды или еще что-то в этом духе? Вы полны решимости достичь истины?
Вогда остановитесь на какой-то условной форме и доведите ее до разума, чтобы проверить, как далеко вы можете пойти, а не про падайте духом, когда у вас все валится из рук, когда вы разочаровываетесь во всем на свете. Иногда в монастыре Ват Пах Понг внешняя жизнь надоедала мне до такой степени, что я не желал видеть физиономии окружающих монахов, и не потому, что они делали что-то не так, просто я падал духом и воспринимал картину
ш только в мрачных красках. Тогда мне было необходимо ис-
Ьвать свой путь, а не просто верить в него, потому что человек
Вит даже самое невыносимое для того, чтобы понять, что в прин-
он способен стерпеть что угодно.
ы здесь не для того, чтобы найти своегоучителя, нужно быть 1ым учиться у чего угодно: у крыс и комаров, у духовных учи-и у людей, страдающих депрессий, у тех, кто разочаровывает и у тех, кто никогда не подводит нас. Мы не пытаемся искать шенство в условных формах, пусть и в учителях. прошлом году я поехал в Таиланд и узнал о том, что Аджан Ча но болеет. Это уже не тот полный энтузиазма, веселый и милый (овек, которого я видел раньше. Я видел, что передо мной сидит Ъй мешок с костями и плотью, и думал: «Жаль, что Аджан Ча |5ильно сдал. А ведь он мой учитель, и я не хочу, чтобы он был м жалким. Мне хочется видеть прежнего Аджана Ча, который сказывал мне разные байки и притчи, а потом я пересказывал их им товарищам». Вы бы спросили: «Помните ли вы о том, как ан Ча сделал такое-то мудрое замечание?» А монах другой траки отозвался бы: «А наш учитель говорит по-другому». И тогда вйчали бы спорить, чей учитель мудрее. Когда вашучитель сидит чИщком виде, вы вздыхаете: «Ой, ой, ой... Наверно, я выбрал не Щучителя». Но желание выбрать лучшегоучителя, который нико-Тк подведет вас, это все то же страдание, не так ли? Буддизм подчеркивает, что важно учиться как у живых, так и у Шъыхмастеров. Когда Аджан Ча умрет, мы все равно сможем ^К>ся у него, хотя бы созерцая его труп! Вы можете сказать: «Я не ^Ш,чтобы Аджан Ча превратился в труп. Я хочу, чтобы он всегда Ьл кипучим, обаятельным человеком с большим чувством юмора, ■орого я знал двадцать лет назад. Я не хочу, чтобы он стал разла-■ощимся трупом, из глаз которого лезут черви». Скольким из вас ■идется по нраву созерцание трупов своих любимых, когда вы Помните их в самом расцвете сил? Например, моя мать запомнила Ьня семнадцатилетним юношей, который только что закончил ■еднюю школу, одетым в рубашку с галстуком, с аккуратной при-Ьской. Вы видели глянцевые фотографии, сделанные в фото-студии
72
- на них люди выглядят лучше, чем в действительности. Как раз та кая моя фотография висит в комнате моей матери. Всем матеря хочется, чтобы их дети всегда были опрятны и хорошо причесаны^ Но что произошло бы, если бы я умер и стал гнить, если бы в мои» глазницах копошились личинки? Что случилось бы, если бы шн!сфотографировали, и мой новый портрет принесли моей материл Эта фотография была бы ужасной. А если повестить ее рядом с фо4 тоснимком, на котором мне семнадцать лет? Но это все равно, чта удерживать в памяти образ Аджана Ча пятилетней давности, а потои увидеть его в нынешнем состоянии.