– Ольга Сергеевна перед смертью распорядилась, что Артуру как старшему внуку должны достаться часы, а Генриху – цепочки от них.
И следом показались три цепи, соединенные вместе. Цепочки были хороши. Еще неизвестно, что было более ценным подарком. Часы, которые невозможно было использовать, да и вряд ли уместно носить, или тяжелые золотые цепи из старинного металла очень красивого плетения.
– И ты отдашь их мальчишкам сегодня?
– Бабка сказала отдать часы и цепочки, когда детям стукнет восемнадцать. Нынче они оба уже совершеннолетние, так что я отдам их Гене.
Настя тут же насторожилась, как случалось с ней всякий раз, когда она слышала имя Генки. Не выносила она двоюродного брата своего мужа. Всегда чуяла в нем какой-то подвох. А уж когда узнала, как он обращался с женой и детьми, и вовсе возненавидела лютой ненавистью. С годами это чувство лишь усилилось, потому что сам Генка изо всех сил старался как можно лучше подогреть его.
– А почему сначала Генке отдашь?
– Он – отец, – пожала плечами Катя. – Он и должен вручить детям часы их деда. Ну, чтобы торжественно получилось. Вроде как преемственность поколений, понимаешь?
– Сама отдай!
– Кто я Артуру и Генриху? А Генка – их отец.
– Пусть Витька подарит! – не сдавалась Настя. – Он – их дядя! Или моего Сашку попросим. Он тоже мальчишкам дядя, хоть и двоюродный.
– Да чего ты боишься? – засмеялась Катя. – Генка о желании матери знает. При нем она эти распоряжения отдавала.
– А почему часы у нее оказались? Ведь полагается от отца к сыну.
– Бабка так распорядилась. Наверное, хотела сделать мальчикам такой подарок, чтобы у них осталась бы о ней хорошая память. А так-то часы всегда у нее в комнате лежали, она с ними не расставалась.
В это время прибежали все четыре девочки, желающие узнать, когда будет их любимый шашлык. Вместе с ними прибежали еще соседские ребятишки, мигом стало шумно и весело, и Настя думать забыла про старинные часы с их цепочками.
– Так, выгружаем покупки, расставляем столы. Готовимся!
Мужчины разводили огонь в мангале, а женщины быстро готовили к столу овощи и свежую зелень. Летом Настя никогда не утруждала себя нарезкой мясных салатов. К шашлыку лучше всего шли огурцы с помидорами, а зелень в изобилии росла в парнике. Был конец июня, и от укропа, кресс-салата и перьев зеленого лука было просто некуда деваться. Все это зеленое изобилие требовалось уничтожить в ближайшее время. Потом укроп пойдет в ствол и даст семена, без которых в засолке – тоже никак, но это будет уже другая песня. Кресс-салат вообще станет жестким и едким. А ряды молодого лука требовалось обязательно проредить, иначе будущим головкам окажется слишком тесно, и они измельчают.
Пока Настя азартно рвала и дергала зелень, Катя ее мыла в тазу. Внезапно она издала радостный вопль. И, уронив таз, кинулась куда-то по дорожке. Настя взглянула в ту сторону, и сердце у нее замерло. Прямо к ним шли два высоких темноволосых юноши.
Неужели! Они! И Настя, размахивая букетом укропа, который был у нее в этот момент в руках, побежала к мальчикам. Катя уже давно висела на своих племянниках, которые теперь были выше ее ростом на добрых полторы головы.
– Артур! Генрих! Мальчики!
Катька всегда была импульсивной натурой. А тут она и вовсе рыдала от счастья, ничуть не стесняясь текущих по ее лицу слез. Было видно, что и Артур с Генрихом обрадованы такой встрече. Напряженные вначале лица их быстро смягчились. Тем более они увидели, что главного врага еще нету. А к остальным родичам они никакой вражды не питали. Мужчины тоже бросили свой огонь и поспешили поприветствовать племянников. Они хлопали их по плечам, восхищались тем, какими большими, сильными и взрослыми они стали, и вновь смутили парней, напомнив, какой долгой была разлука.
С улицы примчалась Лана, которая при виде братьев завопила от радости еще громче матери. А вот маленькая Полина стояла в сторонке, лишь тараща свои глазенки на этих незнакомых, но таких красивых взрослых юношей. Полина родилась уже после ссоры и ухода Вали с мальчиками. И поэтому она никогда не видела своих двоюродных братьев.
– А я знала, знала, что вы приедете! У меня для вас подарки! За все те праздники, что мы не виделись!
Лана умчалась и вернулась с поделками собственного изготовления. Артуру досталось портмоне из темно-синего бархата. Стежки были кривоваты, но это не умаляло значимости подарка. Лана шила его долгих две недели по вечерам, исколола все пальцы, но не отступила, пока не сшила задуманный ею подарок. За все те праздники, как она выразилась, пока они с братьями не виделись. Генрих получил от нее галстук-бабочку, который должен был сделать его и вовсе неотразимым для девушек.