- Ты злишься? – спросил он тихо, целуя шею, - Мм? Брось, Грейси, я ведь уже здесь. Вернулся…раньше… - он делал небольшие паузы, и заполнял их поцелуями, - …чтобы не заставлять тебя нервничать. Мне дороги твои чувства…
Я молча слушала его, и старалась не расхохотаться, как безумная. Он врет. Снова и снова, снова и снова. Для него это стало смыслом жизни! Посмотрим, что он скажет, когда я покажу ему фото, где он трахается с этой грязной потаскушкой!
- Не трогай меня.
- Детка, да что с тобой? – возмущенно пробормотал он, отстраняясь, - Ты странно себя ведешь…
Я взглянула на пол, и подобрала фото, которые валялись в куче осколков и прочего мусора, в который превратилась моя квартира.
- Посмотри, - я протянула их Биллу. Он взял фотографии, и стал внимательно их рассматривать. Выражение его лица не менялось ни на секунду, и я находила это весьма странным. Ему совсем безразлично, что я теперь все о них знаю?
- И что скажешь в свое оправдание? – уже почти не сдерживаясь, гаркнула я, - Как всегда, станешь искать тупые отговорки?! Знаешь, Билл, меня достали твои гребанные лживые россказни! Как ты мог?! КАК?!
- Эй-эй, Грейси, тшш, - Билл схватил меня за руку, но я вывернулась, и со всей силы ударила его по щеке. Он пораженно уставился на меня.
- Ты что, спятила? Какого черта?
- Ты сукин сын! – прогремела я, и готова поклясться, что в этот момент на лице моего благоверного отразился страх. – Я верила тебе!
- Да о чем ты говоришь?! – заорал он, больше не сдерживаясь, - Я ни черта не понимаю! Что я сделал?
Я замерла. Внутри меня стала подниматься тошнота, я почувствовала, что сейчас меня просто стошнит – прямо на него, прямо в его мерзкую рожу. Вранье. Меня тошнило от этого вранья. Хочет играть, хочет и дальше притвориться невинным дурачком?
Билл Харпер не отрывал от меня глаз, он ждал ответа; а я готова была плюнуть ему в лицо. Что я и сделала. Он замер и, вытерев с лица слюну, пораженно уставился на меня. Больше ни осталось, ни злости, ни криков, казалось, он искренне не понимал меня. Это и добило меня, это его выражение лица, такой Билл… честный, родной, любимый.
На глаза невольно навернулись слезы и, не давая Харперу шанса увидеть мое поражение, я резко развернулась на каблуках и, схватив на ходу куртку, направилась к выходу.
- Куда ты, Грейс? Куда ты? – кричал он мне вслед. А ответом был лишь стук двери и шум дождя.
4
Крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность;
стрелы ее — стрелы огненные. Песнь песней (гл.8 , ст. 6)
Через час после бесцельного сиденья на крыльце, под дождем, я, продрогшая до костей, вернулась домой. Очень не хотелось встречаться с Биллом, и мне повезло: когда я вошла в спальню, из ванной комнаты доносился звук льющейся воды. Я, облегченно выдохнув, быстро скинула с себя мокрые вещи и легла на кровать, под одеяло, тут же провалившись в сон.
Через некоторое время до меня стали доноситься слова. Говорил Билл. Вот только с кем?
Я открыла глаза и, пошатываясь, кое-как встала с постели: голова невыносимо болела, мне срочно требовалась таблетка аспирина. Но выходить из комнаты и дать себя обнаружить я не спешила – мне почему-то важно было знать, с кем все-таки говорит Билл. Он стоял в коридоре, сквозь приоткрытую дверь доносились неясные обрывки слов. На цыпочках я подобралась к двери и, прижавшись спиной к стене, прислушалась:
- …ты же знаешь ее. А что я могу сделать? – он слегка повысил голос, но, спохватившись, снова перешел на шепот. - Она не должна узнать об этом, Ри…Она не должна знать о том, что мы придумали. Это все испортит.
Раз, два, три – щелчок! И я просто отключилась от восприятия происходящего: во мне с новой силой разгорался огонь ярости. Ярости, которую невозможно было контролировать.
- …мне тоже это не нравится! А что я могу? Думаешь, сработает? – Билл слегка рассмеялся, тихо-тихо. Так он смеялся, когда был рядом со мной. – Ну, хорошо. Я подъеду через час. Да, все обсудим.
«Дыши, Грейс, дыши! Это просто твоя фантазия. Он не мог так с тобой поступить», - я продолжала повторять это про себя, как мантру, и не могла сдержать резких хрипов, вылетающих из моего горла. Сдерживать рыдания было очень, просто адски тяжело.
Он собирается встретиться с ней!
«Мне тоже это не нравится…А что я могу?»
ЧЕРТ! Ему не нравится притворяться передо мной? Неужели? Какой честный Билли Харпер!
«Думаешь, сработает?»
Какого черта они задумали? Хотят меня убить, чтобы счастливо зажить вместе?
«Я подъеду через час…»
Нет, Билли, через час этой суки больше не будет в живых.
***
Мое состояние можно было расценивать как «тяжелое», по шкале ярости от 0 до 10 я с верностью могла бы взять десятку.
Его звонок Марии выбил меня из колеи, и я окончательно потеряла рассудок. Теперь мне хотелось заставить эту мерзкую суку пожалеть о том, что она, прикидываясь моей подругой, потихоньку уводила моего парня. Злость переполняла меня, все внутри кипело, и так хотелось дать всему этому гневу выход, что я не сдержалась от соблазна.
Дождавшись, пока Билл уйдет в другую комнату, я выбежала из спальни и, схватив со столика ключи от его машины, кинулась прочь из дома.
Шаги отдавались грохотом в ушах – я слышала их так же отчетливо и громко, как и свое дыхание, которое было учащенным. Сердце билось быстрее, казалось, в миллионы раз. Я не могла контролировать приступы отсутствия дыхания, отдающиеся эхом в моем горле, и с каждой секундой словно задыхалась от слов, крутившихся в моем мозгу.
«Она не должна знать о том, что мы придумали. Это все испортит».
Вдох.
Еще один.
Нужно…успокоиться…нужно…успокоиться…
Я повторяла это, как молитву, раз за разом отчаянно пытаясь совладать с собой. Я повторяла это, когда садилась в машину и заводила мотор, когда вжимала педаль газа до упора. Но это было также бессмысленно, как пытаться переплыть океан. Битва была уже заранее проиграна, и я знала, кто одержал победу: мой гнев.
Напоследок я оглянулась в зеркало заднего вида и, увидев выбежавшего на дорогу Билли, послала ему ехидную улыбку: он что-то кричал мне вслед, махал руками. Открыв окно, я показала ему средний палец и направилась прямо к дому Марии. Хватит с меня этой отвратительной лжи! Пора снять розовые очки и перестать верить в сказки и счастливые концы: Билл не любит меня. Не любил никогда.
Мария… Чертова шлюха! Как же я тебя ненавижу! Ярость горела во мне костром, который уже нельзя было потушить. И раз уж я сгорю в нем, то и она сгорит со мной вместе.
***
Вылетев на трассу, я прибавила газу, и теперь машина не ехала – летела. Меня не беспокоило то, что я не соблюдала абсолютно никакие правила дорожного движения. Плевать на все. Сейчас мной управляла сила, способная разрушить все на своем пути. Хотелось кричать, визжать от переполнявшей меня злости: я треснула ладонью по рулю и резко вскрикнула. Но не от боли, нет – от восторга! Я чувствовала, что в данный момент могу сделать все, что угодно, и ни разу об этом не пожалею. Зато пожалеет Мария.
Потаскуха.
Вывернув руль, я повернула на перекрестке, и тут, откуда не возьмись, прямо под колеса моего Лэнджровера, выскочила девушка: от сильного удара она отлетела в сторону и рухнула на землю чуть поодаль от дороги. Все это произошло так быстро, что я даже не заметила, как проехала дальше. Мне было все равно, я не собиралась останавливаться, чтобы помочь ей. У меня была миссия поважнее: Мария. Она получит свое…… получит… получит! Мерзкая, маленькая, мексиканская шлюха!