Мне удалось просунуть руку между прутьями, и мои пальцы на мгновение коснулись ее щеки, а влага от ее слез покрыла мою кожу.
Келли отвела от меня взгляд и испуганно подняла голову, услышав приближающиеся шаги. Она потянулась так далеко, как только могла, накрыв меня руками, как будто могла защитить меня от того, что, как мы оба знали, надвигалось. Мое тело подводило меня. Ранение заживало недостаточно быстро, и я едва мог дышать.
— Пожалуйста, — умоляла она, и слезы текли по ее лицу. — Пожалуйста, я сделаю все, что ты захочешь. Я уйду с тобой. Я буду твоей: ты можешь взять меня, и я останусь с тобой столько, сколько ты захочешь. Просто позволь ему жить.
Фабиан перешагнул через меня, ткнув носком ботинка в мой поврежденный бок, и с моих губ сорвалось шипение боли. Я чувствовал, как мои дары текут по моему телу, борясь за восстановление поврежденных ребер, но это было слишком медленно, и я все еще не мог набрать в легкие достаточно воздуха.
— Ты бы ушла со мной? — Спросил ее Фабиан, и я слышал, как отчаянно он хотел, чтобы она сделала именно это. Но я скорее умру, чем обреку ее на такую участь. Я знал, что она не блефует, что она отдаст себя ему, чтобы спасти меня. Но я не позволю ей этого сделать. Я умру первым. Если я умру, ей не придется идти с ним, и я знал, что она будет бороться, чтобы сбежать, и у нее будет шанс стать свободной.
— Нет, — прорычал я, игнорируя боль, которую причинял мне этот разговор. — Если ты заберешь ее, я никогда не перестану приходить за тобой.
Фабиан зарычал, поставив свой ботинок мне на грудь и надавив так, что агония пронеслась по моему телу. Келли закричала, но я на мгновение потерял сознание, а когда пришел в себя, он отпустил меня.
Прикосновение Келли тоже покинуло меня, и она уже стояла внутри клетки, держа Фабиана за руку так крепко, что побелели костяшки пальцев.
— Ты клянешься, что будешь моей? — Требовательно спросил Фабиан, глядя ей в глаза так, словно искал ложь.
— Келли, — в ужасе выдохнула Монтана, переводя испуганный взгляд с меня на нее.
Взгляд Келли тоже упал на меня, и отчаянное рыдание вырвалось из ее груди. — Клянусь, — выдохнула она Фабиану. — Просто позволь ему жить.
Глаза Фабиана сузились, когда он проследил за ее взглядом, и я увидел, как в выражении его лица вспыхнула ревность. Куда бы он ни забрал ее, он знал, что в своем сердце она всегда будет со мной.
Я бы не позволил ей обречь себя на участь рядом с ним только ради того, чтобы защитить мое жалкое существование.
— Она никогда не перестанет любить меня, пока я жив, — прорычал я и увидел, что правда моих слов поразила его, как физический удар.
Он знал, что я прав. И он знал, что должен сделать.
Мой взгляд скользнул к Келли, когда он вырвал свою руку из ее хватки, и отчаянный всхлип сорвался с ее губ. Она была всем, о чем я когда-либо мечтал. Если мне придется отдать свою жизнь, чтобы защитить ее, я сделаю это с готовностью. Я только хотел, чтобы это не причинило ей боли, как я уже знал, что это произойдет.
Фабиан схватил меня за руку и отшвырнул от клетки. Я сильно ударился о землю, несколько раз перевернулся и снова закашлялся кровью. Я пытался заставить свое тело что-нибудь сделать, хоть что-нибудь, но я едва мог подняться на колени.
Мой враг приблизился ко мне размытым движением и ударил ногой так сильно, что бетон подо мной раскололся. Он прыгнул на меня сверху с гневным рычанием.
Фабиан обхватил пальцами мое горло и начал сжимать, когда наклонился ближе ко мне.
— Когда ты умрешь, я отведу свою жену обратно в свою постель и покажу ей, каково это — быть с настоящим мужчиной, — прорычал он, пока я попытался оторвать его руки от себя. — Я позабочусь о том, чтобы она совсем забыла о тебе, а потом подарю ей бессмертие. Она будет рядом со мной до конца дней, пока ты не исчезнешь из памяти, как должен был сделать тысячу лет назад.
Его слова зажгли настоящий страх в моей душе, и я отчаянно пытался отбиться от него, но силы покидали меня.
Темнота начала застилать мне зрение, когда мое поврежденное легкое обожгло болью от пронзивших его ребер. Пальцы Фабиана крепко сжали меня, перекрывая тот скудный доступ кислорода, который я мог найти.
Мои руки ослабли, и ее крики начали затихать. Я не хотел оставлять ее. Но если мне придется умереть, чтобы уберечь ее, то моя смерть будет значить больше, чем я надеялся.
Если меня не станет, ей не придется идти с ним. Она сможет бороться. Она сможет получить шанс на свободу, которой лишила ее эта жизнь.
Я сожалел лишь о том, что меня не будет рядом, чтобы разделить с ней эту свободу.