– Ох, боюсь, эти ваши вольности должны будут взять некоторую паузу, – вздохнул академик, – ведь если подполковник Сапрыкин нас покинет, мы останемся совершенно одни. Но во мне тоже пульсирует жилка авантюризма, и поэтому я остаюсь. Это может быть даже очень интересно! А то все опыты да опыты.… Выпьем же, милая госпожа, за то, чтобы и на этот раз все обошлось.
Глаза его возбужденно засверкали, и он опрокинул в себя еще одну рюмку бодрящего напитка, настроившись на приятный разговор в надвигающихся сумерках.
Однако Долгополова не позволила им ограничиться простой беседой. Как уже не раз бывало, с ней вдруг произошла разительная перемена. Глаза княжны хитро блеснули, и она утянула Литвиненко на диван, при этом отчаянно громко постанывая вперемежку со всхлипами.
Михаилу даже не пришлось стягивать ее роскошной платье. Когда они через несколько мгновений оказались у большой кровати с балдахином, на Екатерине были только узенькие шелковые трусики темно-красного цвета. Ее большие налитые груди с розовыми сосками призывно манили, и академик, чувствуя все возрастающее возбуждение, сжал их руками. Соски молодой женщины мгновенно набухли, и Михаил немедленно к ним приник. Екатерина застонала еще громче и стала срывать с Литвиненко одежду, что-то сладко пришептывая.
Когда единственным предметом одежды у обоих любовников на двоих остались те самые трусики, княжна игриво отстранилась и провела языком по груди мужчины, опускаясь все ниже. Ее губы и язык были горячи и податливы.
Доставив ученому удовольствие, она, наконец, избавилась от оставшегося кусочка темно-красного материала на своем теле. Взгляду Литвиненко открылся гладко выбритый низ живота с совсем тоненькой вертикальной линией коротких темных волос, и мужчина с утробным рычанием, сжав крупные округлые бедра Екатерины, не преминул насытить и огромные сексуальные аппетиты девушки.
Глава 3
Через несколько часов измотанный, но воодушевленный и довольный Михаил вернулся домой и наскоро перекусил овощным салатом из огурцов и помидоров, заправленных майонезом. Потом не удержался – поджарил себе еще пару сосисок из своих постепенно истощавшихся запасов и выпил несколько бокалов красного вина с Тубулии. Оно показалось ему на редкость восхитительным.
Когда охватившее его после встречи с Долгополовой возбуждение несколько спало, Литвиненко снова взял маленький прогулочный катер и вскоре пришвартовался к борту военной базы – штабу отряда подполковника Сапрыкина. Академик по трапу поднялся на палубу и, обернувшись, увидел на противоположной стороне лагуны неясный из-за вечернего марева силуэт Екатерины, стоявшей на небольшом наблюдательном балкончике. Кажется, она что-то курила. Может даже псевдоводоросли, с которыми, как сейчас оказалось, можно делать практически все. На ней, как можно было судить издалека, было все то же темно-синее платье, от которого она совсем недавно так ловко и незаметно избавилась.
Его встретил сержант Джон Уилкинс, здоровенный мужик с неотесанным грубым лицом и такими же манерами. От него за километр разило дешевым виски, его слегка покачивало.
– Как успехи, академик? – насмешливо спросил военный, – наша маленькая курочка перестала ерепениться?
Вопрос был двусмысленным, и Литвиненко даже передернуло от возмущения, но он решил не лезть на рожон и ответил максимально спокойно:
– Женщины очень загадочные существа, сержант. Никогда не знаешь, что у них на уме. Госпожа Долгополова наотрез отказывается собирать вещи, но кто знает, что она задумала. Возможно, это обычное кокетство. Кто знает.… Похоже, мне не удалось ее переубедить.
– М-да, жаль будет потерять такую цыпочку, – задумчиво ответил Уилкинс.
Стараясь не обращать внимания на эти циничные фразы, Михаил быстрым шагом миновал грубияна. Он решил делать вид, что уходит вместе с отрядом, но в оставшееся время было необходимо тайком вынести с базы необходимое оборудование, оружие и провизию. Литвиненко начали одолевать сомнения в правильности выбора, первоначальное возбуждение сошло на нет. Не попал ли он в умело расставленные сети роковой женщины? Не использует ли она его в своих, неизвестных ему целях? Вот какие вопросы занимали все мысли академика. Ведь ответственность за ее жизнь, как ни крути, теперь ложилась на его плечи. А у дамы явно не все в порядке с головой. Но Литвиненко решительно гнал эти недостойные мысли прочь, хотя и осознавал, насколько тяжело ему будет видеть силуэты уже скрывающихся за горизонтом нескольких военных кораблей. Планы Михаила по изъятию продуктов и оборудования базы сорвались. Его нагнал Уилкинс.