И бросит в горный ручей;
Его струи свое дело знают.
Скалиться полночи
Скалиться полночи,
Спасаться великодушием.
Пытать тебя робким взглядом,
Ловить редкий ответ,
Светлеть межбровьем.
Признать величие прошлого
В безветреный вечер
И уйти в Узарень с другим.
Чего еще ждать
От этой тревожной весны?
Пепел в ладони горячей
Успокоит.
Бока худосочной клячи
В пене изгоя.
Расставаться всегда тяжело
Темной дорогой.
Слабеет литой шелом -
Шесток был не строган.
Не ткнулась тропа
В забытую гать,
И сгинул лопарь
Ветку искать
С мокрыми от слез листьями.
А мы?
Мечены мглистыми
бродами,
Даром роднились
зародами
В травах осенних.
Кто ныне отсеян горстями -
Запекся перстнями
в сургуч.
От гривы былой
Серебрится ветрами высолонь.
Щетинится пашня пырьём
Печи сугробятся вызолом.
Прости меня смуглой рукой -
Открестит мне спину другая
Кто нас с тобой отругает -
Смирится лицо открой...
Молитвы тягучие вслед одиноким.
Тревога обостряет заботу
Тревога обостряет заботу;
Надежда ведет перо
В молоко бересты.
Ни земли, ни неба -
Скользить мятежно приходится
Меж лезвий темных.
Края изломаны рукавами,
Порезы дымятся.
Поздно тепло возвращать
Робкой рукой;
Темнеет окно за рекой -
Тебя там не ждут.
Ужин кончается детской обидой
Прежде прихода гостей.
Крылья чужих затей
Оказались слабы -
В перья рассыпались.
Запах тропы
Торопит разбег.
Не время менять имена;
Повод -
Вынуть начало
Из бронзовых ножен.
Лодка причалит
В каменный берег.
Ты может быть веришь
В зерна озимых
И всходы прячешь тревожно
От глаз осторожных.
Это тайна твоя -
За тебя я спокоен.
Но иногда
Дрожат мои губы,
И пальцы хладеют;
А брови щетинятся к бою,
Когда не иззубрены были.
Вчерашнее признание мое
Вчерашнее признание мое
Заставило дрожать твой голос.
А может, просто показалось?
Мокрая челка липнет ко лбу -
Я раскаиваюсь.
Опять взмутил спокойную реку;
Когда-нибудь отплатится сторицей
Упрямство пылкое.
Черный платок с колокольцами
Черный платок с колокольцами
Прячет горло усталое за день.
В наговорах лихих сгину корчею,
Грозно бивень нацелится сзади.
Виноватых молва не вспомнит;
Праздник детский бедой обернется, -
Пропадать ненасытной бойней,
Разорить вековые гнезда.
Вспомню молнией путь поленницей
Вязью верстаный, пухом крещеный.
Как берег тебя вольной пленницей,
Не прощался плесть тропы лешие.
Возвращался пить берег талый:
Но от жарких губ одевалась льдом
Рябь реки - мне цыганка гадала,
Когда брали Псков золоченым ртом.
Все силки-узлы, милый, свечены -
До поры прищур злой схоронен;
Уходить без сна, изувеченным,
Уронить лицо темным склоном.
А когда назад белым облаком
Занесет узнать руки прежние,
Та ладонь, что в гон была теплая,
Не согреет вновь - тоньше лезвия
Оказались кольца небесные, -
В одночасье лопнули песнями.
И блестит теперь переносицей
По ночам искрень звездным инеем.
Да в морозных далеких степях,
Где мужают крыла орлиные,
Плетью венчанный, голос носится, -
Поминает рассветом тебя.
Спину прикрыл Хабаровск
Спину прикрыл Хабаровск,
Горло трубило Даурией.
Памятью Индии - похмельной Русью
Кудлатим дыхание.
Что выпадет нам в ладони?
Кто пустит стрелу?
Кто возвестит начало нового дня?
Горячей ложкой прижигаю губы
Горячей ложкой прижигаю губы;
На миг замирает дыхание.
Сырое зеленое поле Минска
Спровадило восвояси.
Мы счастливы тем,
Что живем - где пришлось.
Ладонью хватаем запястье -
Упругие ловим толчки;
Сомневаемся в прожитом.
А седой толкователь,
Ноги сухие поджав,
Щурится детям устало
И сполохи сна излагает;
Лишь дым заплетается в кольца...
Эй, духоборцы!
Ведать - не знали,
Знали - не ведали!
А кто виноват?
Поросшие мхом белорусские крыши
Сквозь серую пряжу дня
Пережитым алели.
Ступени дряхлой часовни
Молчали временем.
Кресты погоста
Равнодушно внимали пророчеству воронья;
Их гнезда висели по соснам.
Блестело озеро вдали
На память Белой Лужей.
Я видел партизанский край,
Рушник - заложник под стеклом,
Тоской болот хмелел и плакал.
Простит ли Белоруссия мне
Бессилие пьяное?
Когда секлись волосы,
И дети туманили взоры -
Не обернулись в пастырей волки,
Не вывели к чистой воде обреченных.
Кровавила ночью луна,
Заливала округу в зарево,
Хищно пряталась в облаках.
Хлеб падал из окон со звоном -
Птицы его не клевали...
А в это время
Закипели темные реки Севера;
Прогнали людей с насиженных мест,
Сгрудились на поворотах -
А их хладнокровно расстреляли.
Ты слышал их стон?
Чего обещать тебе?
Чего обещать тебе?
И могу ли -
Ответить не в силах, поверь.
Заплаканное лицо юнца
Поможет прошлое забыть;
Но будет рассвет жесток,
Если рядом проснешься.
Лепить твою ладонь легко,
Указать место встреч
Средь раскидистых троп.
Повезет ли нам?
За открытым окном собирается дождь:
Мудрее нет мудреца.
Кто посмел отрицать
Верховодство угрюмых туч?
Надолго остудит горячих
Мятежный весенний ливень.
Оскудела кормушка складчин,
Торопливо криками, влили
Огненную воду в нутро -
Всех ждет наутро надлом.
Сухие губы в трещинах
Попросят избавления
Иль нового искуса.
Кора с боков надрезана,
Лохматится велением -
Доверить в лапы гужа
Скуластые усмехи.
А быть к тебе добрее -
Ребенком скинуть латы.
Но Ветер в дрожь обреет
Щетину утраты.
Не будет мне прощения,
В набеге степняку.
Костры дымятся низко,
И вторит голос ивняку.
Арканы греют салом,
Ремни скрипят упруго, -
Рождается Узарень,
Ослаблена подпруга.
Но на подъем легки
Тумены кривоногие.
Лишь клич гортанный вспорет
Седую гладь реки, -
Готовы мне помочь
Избавиться от боли:
Лечить сквозные раны
Недавнего похода.
Черед