Убить или поймать этих существ и снова сомкнуть ряды оказалось нелегкой задачей. Империи потребовалось время, некоторые солдаты, которые отважились пройти слишком далеко, чтобы увести вышедших из-под контроля зверей, сразу же попадали под обстрел масридов. Хаос был идеальным.
— Точно, как она и предсказывала, — язвительно ухмыльнулся Ионнис. — Опасные звери, если не знать их слабину.
— Хорошее начало, — согласился Натиоле. — Они считали нас варварами, на которых можно безнаказанно напасть. Теперь они будут осторожнее.
— Но, значит, и опаснее, — напомнил Стен сыновьям.
Он мог лишь надеяться, что такой быстрый успех не сделает их слишком легкомысленными.
Воевода глянул вниз на врагов. Можно было расслышать приказы, звуки горна. Солдаты снова собрались вокруг своих прапорщиков, снова отчетливо продемонстрировали удивительную способность организовываться и действовать согласованно. Продвижение врагов началось быстрее, чем ожидалось.
— Теперь началось. Перебранка закончилась, — объявил Стен.
К ним приближались вражеские отряды, а он поскакал вдоль рядов влахаков. В лицах воинов он увидел самые разные эмоции: страх, гнев, ненависть, ужас и решительность. Поднятым мечом он указал на перевал:
— Вольные влахаки! Вы все знаете, что здесь решается судьба нашей страны! Наши дочери и сыновья будут петь песни об этой битве, в которой мы защищали свою родину. Падайте, но не сдавайтесь. Ничто не может разбить наши ряды, так как мы — вольный народ! Тиреа!
Воевода выкрикнул старый боевой клич своего народа, имя последнего краля, который много лет был символом сопротивления масридам. Теперь он стоял за вольный Влахкис, и многие подхватили этот клич, пока тысячи глоток не кричали в небо:
— За Тиреа!
Горело только в нескольких местах, но над перевалом все еще поднимался масляный дым, развеваясь над тем местом, которое скоро станет полем брани. Он придавал перевалу мрачность, словно тень Духа темноты плыла над землей, отчего у Стена даже мурашки побежали.
На противоположном конце перевала масриды готовились к атаке. Будто почувствовав взгляд Стена, Ана подала сигнал своим знаменосцам. В небо взмыл гриф, упрямо затрепетав на весеннем ветру.
— Знамя! — громко приказал Стен. — Пусть ворон взовьется!
Ему не нужно было оборачиваться, он и так знал, что теперь над их головами развевается знамя с вороном.
Он вернулся к сыновьям и указал на левый фланг.
— Нати, займи это крыло. Я поведу справа. Ионнис, ты держишь резервы. Нам они понадобятся еще до того, как день закончится.
В лицах сыновей Стен увидел сосредоточенность и напряжение, но также мужество и решимость. Он кивнул им, потом пришпорил коня. Сначала поехал медленно, потом все быстрее.
Стрелки посылали град стрел над их головами, в то время как авангард влахаков устремился на врагов.
62
Со своего места Корнель мог обозревать все поле битвы. Он увидел, как медленно оторвались передние ряды и устремились навстречу врагам. Впереди с обеих сторон неслась лавина кавалерии: тяжело вооруженные масриды и влахаки, за ними пехота с копьями и щитами, другие с пиками. Империя еще не задействовала свою конницу; Корнель видел ее далеко внизу, в перевале, за стрелками, а следом выстроились ряды катапульт.
Вокруг него тихое бормотание молящихся священников объединилось в нестройную песню. Члены ордена Альбус Сунас собрались у правого фланга, чтобы поддержать битву своими молитвами. В основном масриды, но среди них были и влахаки, которые тоже служили в ордене. В этот час беды никто не делал различий.
Корнель тоже молился, но так тихо, что двигались только его губы. На безупречно голубом небе вовсю сияло солнце. И его сияние было хорошим знаком.
Где-то на левом фланге перевала собралось несколько прорицателей, которые просили поддержки у духов земли. Еще не так давно никто не мог даже представить себе, чтобы они и Альбус Сунас стремились к одной цели, но нападение империи подвергло сомнению многие старые правила. «Возможно, мы должны быть благодарны им за это, — цинично подумал Корнель, но потом снова увидел перед собой искаженное гневом лицо Винтилы. — Нет, благодарны мы должны быть только тогда, когда воцарится настоящий мир и люди больше не будут слушать всяких Винтил и Сциглосов». Сообщение о смерти претендента на трон в дуэли с Аной обрадовало священника сильнее, чем это приличествовало его сану. И он был доволен, когда Стен велел отвезти Винтилу в лес и привязать к дереву, предоставив судьбе.