Ее отец иногда рассказывал о своих встречах с троллями, многочисленные дети Саргана с большим удовольствием слушали жуткие истории о клыкастых людоедах. Прикладывая пальцы ко лбу, отец изображал рога и бегал за визжащей толпой, фыркая и рыча, только чтобы затем позволить им побороть себя, падал на пол, а дети превращались в могучих героев из сказаний. При этих воспоминаниях Артайнис не удержалась от улыбки, и наконец Стен закончил представление.
— Надеюсь, меня простят, что я не смогла запомнить сразу все имена, — сказала она с кокетливой улыбкой, на которую многие ответили.
— Я уверен, что никто не упрекнет вас в этом, — вмешался Ионнис. — Совет за последние годы сильно разросся.
Мгновение она наслаждалась своей способностью располагать к себе всех присутствующих. Но потом она перехватила мрачный взгляд Натиоле и скорректировала свою оценку. «Почти всех присутствующих».
— Но я хотел бы также представить вам и троллей, Артайнис. Это Керр, старый друг. Двух его спутников зовут Врак и Цран.
Артайнис с любопытством подошла к троллю. Несмотря на его впечатляющий вид, он казался неагрессивным. Он был почти в два раза крупнее Артайнис, и ей приходилось сдерживаться, чтобы не провести рукой по его грубой коже и не попробовать, какая она на ощупь. Даже запах был почти осязаемым, проникающим и земляным.
— Рада встретиться с вами, — честно заявила юная дирийка. — Я так много слышала о троллях.
Где-то в сумерках за Керром раздалось сопение, но огромный тролль не стал отвлекаться на него. Он осторожно наклонился к ней, и она услышала, как он потянул воздух своим широким носом.
— Ты пахнешь, как полугном, — прозвучал неожиданный вердикт, отчего Стен разразился неудержимым приступом смеха.
Артайнис растерянно взглянула на воеводу, который в самом деле хохотал как мальчишка.
— Я не понимаю… — сказала Артайнис.
— Ваш отец. Некоторые тролли называли его так.
— Ты пахнешь, как он, — уверенно констатировал Керр. — Как полугном. Но ты больше.
Не уверенная в том, не стала ли она объектом коварной шутки, Артайнис прищурилась.
— Полугном? Мой отец?
Она почувствовала, как к горлу поднимается смех, и, когда Стен кивнул, она чуть не поддалась чувствам. Но вместо этого она коротко задержала воздух. Весь гнев на тролля и его странное поведение был забыт. «Полугном! Превосходно! Я не могу дождаться, когда вернусь домой. Папа всегда отрицает, что я уже на целую ладонь выше него».
Пока она раздумывала над тем, лучше ли будет сразу во время приветствия обратиться к Саргану этой кличкой или мягко шантажировать своим новым знанием, Стен сказал:
— Надеюсь, это не вызовет никаких проблем в семье.
— Нет, — солгала Артайнис и сладко улыбнулась. — Ни в коей мере. Мой отец просто забыл упомянуть эту деталь в своих путевых заметках.
— Мне кажется, что он охотно упускал одну-другую деталь. Он очень… скромный.
Артайнис внезапно осознала, что на нее и воеводу смотрят члены совета, и постаралась взять себя в руки. Ее маленькая месть отцу за поездку — это одно, но демонстрировать чувства в обществе… Она виновато потупила глазки.
— Мой отец действительно может быть очень скромным. Но его первая мысль всегда посвящена благополучию других.
Казалось, будто воевода хочет еще что-то сказать, но Керр опередил его:
— Копье?
— Да, правильно, копье, — согласился с ним Стен, затем снова повернулся к юной дирийке: — У нас есть одна легенда.
Она внимательно выслушала рассказ воеводы. Это была печальная история, в которой дирийцы, с точки зрения влахаков, выступали не в лучшем свете.
Воспоминания о годах захвата империей причиняли влахакам боль. Артайнис часто замечала, что их сердца наполняла труднопостижимая смесь гордости и печали, глубокая меланхолия, пропитанная пылающим чувством собственного достоинства.
Когда Стен закончил, он с надеждой посмотрел на нее. Все присутствующие, включая троллей, по всей видимости, очень надеялись на ее ответ.
Вначале она немного откашлялась и была сама удивлена, насколько сейчас ей тяжело говорить.
— Время, когда Влахкис был провинцией моей родины, любят называть золотым веком. Но не только поэтому, — поспешила уверить она, — а потому что империя тогда значительно увеличила свою территорию и много прекрасных художников и ученых со всех концов мира устремились в Дирию. Я знаю, что когда Влахкис взбунто… я имею в виду, вернул себе свободу, на золотом троне сидел император Аркидес, седьмой по имени.