Рамиль зная расположение предметов в сарае, медленно направился к задней стене сарая туда, где стояла электростанция. Двигаясь в темноте, он наткнулся на какой-то предмет. Потрогав его рукой, Рамиль определи, что это и есть электростанция. Теперь надо найти рычаг, запускающий станцию. Продолжая ощупывать металлический корпус станции, он нашел этот рычаг. Он был холодной и весь в чем-то липком. Рамиль внутренне сжался, готовясь к самому худшему, и потянул рычаг вниз. Мотор ухнул, и загудел. Лампочка, висевшая в сарае, тускло несколько раз мигнула, как бы набираясь энергии и, вспыхнула, ярко все вокруг осветив. Рамиль зажмурил глаза от яркого света. Подождав секунду, пока глаза привыкнут к свету, он их открыл. Его мышцы сильно сжались. Он крепко стиснул зубы, чтобы не закричать. Весь сарай был залит кровью. Стены, потолок, пол. Даже на лампочки были пятна крови. Рамиль стоял посреди огромной лужи крови. У его ног на полу лежало обезглавленное тело. Из разорванной шеи хлестал фонтан крови. Двигатель станции гудел и трясся работая. На его корпусе тряслись окровавленные куски черепной коробки. Вся стена за электростанцией была измазана кровью и мозгами.
Рамиль закрыл глаза, затем снова их открыл. У него закружилась голова. К горлу подступила тошнота. Крепко сжимая ружье, он медленно шаг за шагом стал пятиться спиной к выходу. Выйдя на свежий воздух, Рамиль упал на колени в снег. Он много что видел, много чего знал, но такое он не мог себе даже представить. Тело старика затрясло, и он заплакал. С каждой секундой его плачь, становился все сильнее и сильнее. Рамиль посмотрел сквозь слезы на свою ладонь, которая вся была в человеческой крови. Крови человека, который был ему как сын. Рамиль сидел на коленях в снегу, горько плакал и смотрел, не сводя взгляда с кровавой ладони.
По округе, разнеся огромной силы нечеловеческий вой, сотрясая воздух и сжимая сердца людей в тиски страха. Рамиля от этого воя всего сотрясло. Вой резонансом прошел по его коже и ударил по нервам.
Люди в гостинице не видели, что происходит с Рамилем, но они чувствовали это. И хотя свет осветил гостиницу, это не обрадовало их. Те минуты, что они пробыли в темноте, перевернули в них внутреннее мироощущение. Мир изменился. Каждый человек, находящейся в гостинице теперь больше чувствовал изнутри своей души происходящее, чем видел и осязал внешне. Эти ощущения были не приятными. От них у всех постояльцев разболелась голова.
Вой, отразился на внутреннем состоянии каждого, так же как и на Рамиле. Вой из леса прошел по всему живому в гостинице, словно острой бритвой по венам. Вскрыв из подсознания все упрятанные и давно подавленные и забытые чувства страха, боли безысходности и отчаяния. Люди смотрели друг на друга и не могли ничего понять. Они видели, что испытывают одинаковые чувства, но объяснить их не могут. Они не паниковали, но и ничего не делали. Каждый сидел там, где его застала волна лесного воя. Елена сидела на полу в номере рядом с потерявшей сознание Аллой. Иван и Василий стояли у окна. Казалось, они примерзли к нему. Маленькая девочка Настя находилась в гостиной, она сидела на коленях у Маргариты и плакала. Маргарита гладила девочку по голове и смотрела на входную дверь. Дмитрий Львович и Лариса Григорьевна лежали в постели, крепко друг к другу прижавшись. Они молча смотрели в глаза друг другу и читали там только страх. Константин мокрый сидел в одних трусах на кровати у себя в номере и сжимал обеими руками холодную рукоять пистолета. Его взгляд был прикован к окну. Страх недавно ушедший опять вернулся и проник в его смелое сердце, парализовав мышцы. Николай Иванович сидел за столом перед чистой бумагой. Его глаза были широко открыты и устремлены, так же как и у Константина, на окно. Но в отличии от него он был не напуган. Вой восхитил его своей чистотой и прозрачностью. Он всколыхнул в нем чувства дальних предков первобытных людей. То, что осталось в человеке от природы сейчас ответило на вой из леса. Природа узнала себя. Глеб и Борис находились вместе с Маргаритой и Настей в гостиной на первом этаже. Вой застал их у стойки бара. Услышав, его они дружно схватились за ножи, которые Рамиль держал в баре для нарезания бутербродов, словно за копья. Они были взъерошены и возбуждены. Вой зажег в глазах Бориса и Глеба безумный огонь. Вой взорвал их изнутри, разрушив границы цивилизованного человека и выпустив на свободу первобытного человека.