Так и случилось. Кевин прибыл вовремя, потому что Торгрим, недавно избранный властелином Вик-Ло, уже начал беспокоиться как раз о том, о чем говорил ирландец: как прокормить и поить допьяна своих людей в течение долгих зимних месяцев. Когда Кевин впервые появился в форте, они еще могли добираться до Дуб-Линна на маленькой «Лисице» и возвращаться с припасами, но вскоре зимняя погода должна была перекрыть этот путь. Торгрим не знал, как они будут добывать пропитание после этого. И вот ответ сошел к нему с холмов, словно подарок богов.
Торгрим, конечно же, не доверял Кевину или по меньшей мере относился к нему с опаской, как и ко всему ирландскому. Но Кевин доказал, что умеет держать слово. Телеги, нагруженные мешками с ржаной и ячменной мукой, бочками эля, копченым мясом, сушеной рыбой и вином, вскоре потянулись через ворота земляного вала Вик-Ло. Качество пищи соответствовало ожидаемому, то есть было не лучшим, но угроза голода отодвинулась от них на целую лигу. Торгрим оплатил поставки Кевина серебром, дал ему даже больше, чем они стоили, и ирландец убрался прочь крайне довольный.
Когда Кевин снова прибыл в форт, Торгрим отметил, что одеваться он стал куда наряднее, а его люди лучше вооружены. Он теперь носил золотую цепь на шее. Они с Торгримом, Берси, Скиди и Кьяртеном пили и ели, планируя расширение торговли, и вскоре Кевин, помимо мяса, рыбы и эля, уже продавал викингам ткани, точильные камни и мотки веревки.
В очередной раз он привел с собой женщин. Не очень много и не рабынь, а свободных ирландок, желавших выйти замуж. Торгрим решил, что после резни прошлого лета в округе просто не осталось местных мужчин для нуждающихся в них девиц и новоиспеченных вдов.
Торгрим собирался прогнать их прочь, зная, что немногочисленные женщины среди множества мужчин скорее создадут проблемы, чем помогут их решить. Но к тому времени, как они с Кьяртеном приступили к обсуждению этого вопроса, весть уже разнеслась по форту и отправить женщин восвояси стало невозможно — завязалась бы потасовка. Торговля между Вик-Ло и так называемым королевством Кевина мак Лугайда продолжала расширяться и радовать вовлеченные в нее стороны прибылью. Торгрим и Кевин даже в некотором роде подружились. Торгрим был не настолько сентиментален и глуп, чтобы воображать, будто Кевин действительно испытывает к нему симпатию или ему нравится присутствие норманнов на ирландской земле. Их дружба была эгоистичной и поверхностной.
А посему, пока дождь поливал стены дома, а огонь в очаге потрескивал, шипел и полыхал, Торгрим Ночной Волк поймал себя на том, что испытывает острое любопытство к тому, что привез ему Кевин мак Лугайд. Какую новую сделку, какую интригу замыслил он в долгие зимние ночи?
Они стояли возле очага и продолжали общаться с помощью Харальда, спрашивая друг друга о том, как идут дела, как поживают их подданные. Оба не самыми тонкими приемами пытались добыть друг у друга полезные сведения, обрести преимущество. Открылась дверь, впуская порыв холодного ветра и дождя, и вошел Берси, закутанный в шерстяное покрывало, словно крестьянка. Через минуту появился Скиди сын Одда.
Сеган подал новоприбывшим рога с медом, при этом он наполнял рог Кевина, едва ирландец успевал его осушить, — именно так, как приказал Торгрим. Он надеялся, что хмель сделает Кевина чуть менее прозорливым, чуть более откровенным в речах, хотя, по правде говоря, ни разу не видел, чтобы на этого человека как-то подействовала выпивка.
Наконец, когда ноги устали, Торгрим приказал поднести к очагу стол и стулья. Все они, включая Харальда, сели. Все уже были знакомы. Берси и Скиди участвовали в предыдущих торгах. Кьяртен тоже. Торгрим знал, что лучше привлечь к ним своих главных подручных, нежели позволить подозрениям перерасти в недоверие и злость.
Сеган поставил на стол блюдо с жареной телятиной, сыром и черным хлебом. Торгрим сказал:
— Ладно, Кевин, ты выпил уже много моего меда, теперь скажи, какая новая задумка привела тебя в Вик-Ло?
Харальд перевел половину этой фразы, когда дверь отворилась снова и в зал зашел Кьяртен. На нем уже не было кольчуги, только плащ с капюшоном, под которым виднелся меч на боку. Кьяртен оглядел зал, оценивая потенциальные угрозы. Он не знал, что его ждет, и был настороже.
— Ночной Волк, ты послал весть о собрании, — сказал Кьяртен.
Торгрим вначале ничего не сказал, постаравшись успокоиться, прежде чем ответить. Больше всего ему хотелось вывести Кьяртена обратно под дождь и закончить то, что они начали у реки, но сейчас было не время. Только не при Кевине, который следил за каждым их шагом, выискивал любую слабость, пусть и не понимал языка, на котором они говорили.