Имя Эммы Колдвелл тоже виднелось в этом идеально ровном столбце. Оно не выделялось, и около него был аккуратно вырезан промежуток времени, составлявший чуть больше двадцати лет.
Девушку передернуло. Она вспомнила, как её обвинили в убийствах, как хватали её цепкие пальцы фермера, как нещадно били головой о лёд руки Джоанны. Тогда ей было двадцать. Сейчас — неизвестно.
— Что обозначают эти имена? — не выдержав, обратилась она к Мартину, по-прежнему сопровождавшему её стеклянным взглядом.
— Это имена всех представителей человечества, коим довелось собственными глазами узреть стены Дворца Душ.
— А числа?..
— Это годы, на протяжении которых горели их Звезды.
— Значит, Звезда Хизер Нортен не угасла?
— Ее свет, как частица сущего, озаряет Дворец и ныне. Но даже мы, верховные владыки, способные творить бытие, не ведаем, когда постигнут её объятия пустоты.
— А почему имена Хизер Нортен и Кевина Эверитта выделены? И что это вообще за Дворец? Что я здесь делаю? — не унималась Эмма, ощущавшая себя не в в своей тарелке: она пыталась представить, что всего лишь беседует с Мартином, но её воображение это упорно отрицало. Она не могла сопоставить образ милого, доброго, немного наивного человека, восхищающегося маленькими котятами, с этим «микрофоном» неведомого божества. Откровенно не могла.
— Во Дворце Душ решаются судьбы объектов сущего. Человечеству, обитающему за гранями этой реальности, путь в стены сии закрыт, и проникнуть в них смертный может лишь после угасания своей Звезды, исключительно с нашего изволения. Так произошло и с тобой, Эмма Колдвелл, и со всеми, здесь указанными, кроме Хизер Нортен, очутившейся во Дворце по нелепой случайности, чудом избежавшей страшного изгнания, и Кевина Эверитта, коему суждено было обрести призвание Убийцы Звёзд.
— Убийцы Звёзд?! — изумилась Колдвелл, сразу же вспомнившая диалог с настоящим Мартином. — Так это он гасит Звезды и губит людей?
Теперь в её голове все начало проясняться. Она поняла, что Звезды — это человеческие жизни, что все, о чем говорилось в газетах, было частично правдой. Убийца Звезд действительно существовал, и жертвами его становились не совсем люди, а их Звёзды, хрупкие, беззащитные.
Наверное, он был опасен. Ужасно опасен. Но не для неё, чья Звездочка уже угасла, чью жизнь беспощадно забрала Джоанна Мэлли.
— Это свершалось в минувшем году людского измерения. Ныне же Убийца в заточении, а Звёзды, взбунтовавшиеся в результате его деяний, угасают сами, накликивая чудовищ или растворяясь в небытии. И ничто не способно помешать их беспорядочному самоуничтожению, Гневом Звёзд зовущемуся. В скором времени Звезды поглотит пучина хаоса, избежать коей смогут лишь защищённые.
— А как от него можно защититься?
— Звезда жертвы, спасённой от Гнева, навеки обретёт защиту, а благодетеля вскоре постигнет неминуемая гибель. Такие случаи редки, ибо от Гнева не скрыться и не спастись, но один ты узрела, Эмма Колдвелл. Мартин Сантер перенёс на себя Гнев, коему предавалась Звезда Джоанны Мэлли, и, как и у всех нарушителей правила неизбежности, мучительной была его кончина.
Эмма застыла на месте, не зная, что ответить. Она осознала, что Джоанна убила не только её, но и Мартина, отважно защитившего её от печальной участи. Мэлли была жива. И Гнев её не затронет. Она не бессмертна, чудовища все равно когда-нибудь доберутся до её Звезды, но от того ужаса, что клокочущей волной захлёстывает человечество, она защищена.
Девушка внимательно посмотрела на Звёзды и увидела, как угасали они с удивительной скоростью, как набрасывались на них чудовища, поедая, порой отпуская, но потом, разумеется, снова возвращаясь, чтобы завершить свой губительный пир. Некоторые Звёзды, получившие повреждения, внезапно снова загорались ослепительно ярким светом, но, чуть дрогнув, окончательно угасали. Отдавались небытию.
Эмма знала, что происходило с людьми, когда их Звезды на короткое время снова загорались. Девушка помнила сообщения о чудесных исцелениях, заканчивавшихся печально. Люди радовались чуду, начинали вести привычный образ жизни и, не успев отметить выздоровление, умирали в муках. Диких муках.
Осознала она и то, что не было у неё никаких сверхъестественных способностей, не владела она силой мысли — была лишь неприметная хрупкая Звездочка, угасшая после ложного обвинения.
— Но пора переходить к делу, ибо время идёт. Мы впустили тебя во Дворец Душ, дабы спасла ты своего отца от роковой участи, избавив его, не тронутого Гневом, от моральных страданий.
— Но как я должна его спасти?
— Ты должна на два часа людского измерения отправиться в свою обитель, дабы провести с отцом беседу, которая поможет ему одуматься от смертоносных действий. И хотя голос твой наделён теперь силой, оказывающей воздействие на человеческий разум, удача может обойти тебя стороной, ибо миссия эта непростая. Чтобы осуществилось перемещение между мирами, обрисуй ментальный образ конечной точки своего прошлого бытия и ощути, как начинается межпространственное перемещение. Но если попытаешься ты осуществить месть, нанеся людям физические увечья, отправишься в пустоту, не завершив своего дела.
— А как я буду выглядеть?
— Ты будешь выглядеть, как обыкновенный смертный, вернувшийся в людской мир после угасания Звезды: облик останется человеческим, но ничто не сможет нанести вред твоему телу, и ничто, кроме истёкшего времени, не способно будет предать тебя объятиям пустоты. Но часы идут, Эмма Колдвелл, а потому можешь ты не успеть исполнить свою последнюю волю. Поторопись, ибо отсчёт уже начат и в конце его небытие навсегда поглотит тебя.
Не став больше задавать вопросов, Эмма приблизилась к Мартину. Невесомым прикосновением он дотронулся до её головы, его глаза вспыхнули синими огоньками, и вскоре все смешалось, слилось со звёздным сиянием.
И исчезла галлюцинация, и затих таинственный голос. Звездное полотно, повергнутое в хаос, осталось позади.
Комментарий к Глава 21
Картинку, которую увидела Эмма на стене, вырезали персонажи первой истории о Дворце Душ — главная героиня и её маленький брат. Прежде чем уходить в небытие, семилетний мальчик решил вместе с сестрой “нарисовать последнюю картину”, которой как раз таки и является этот непонятный, несколько нелепый рисунок.
========== Глава 22 ==========
Мягкими мазками рассеялась таинственная пелена, Звездный свет потонул в тумане призрачными отблесками — и осталось лишь озеро, холодное, прозрачное, озаряемое серебристым лунным сиянием.
Стройные ряды деревьев уносились в холодную даль, редкий снег посверкивал на мёрзлой земле, ночь окутывала деревню. И лишь зловеще дрожала вода, неровным темным пятном видневшаяся из-под расколотого льда. Она плескалась от дуновений ветра, смывала алые пятна, оставшиеся на грязной поверхности. И не ведала она, что захлёстывает с собой боль, последнюю, страшную, дикую, что навеки избавляет девушку от горестей и страданий.
Эмма очутилась около самой воды, ловившей холодные лунные отблески из-под безжизненной корки льда. Теперь её ничего не пугало. Ничего не страшило, кроме времени, которое все текло, бежало, неумолимо проносилась.
Девушке было все равно, куда ушли её враги, получили ли они деньги за мнимую поимку. Она не собиралась мстить. Ей это запрещалось, да и желание отсутствовало: нужно было успеть к отцу.
Эмма быстрым шагом преодолела несколько пыльных дорог, посыпанных ноздреватым снегом, протиснулась в полузакрытую калитку, и вскоре очутилась около родной двери.
Послышался привычный скрип, Эмма осторожно ступила в родные стены, и в нос ей ударил сладковатый запах пирога. Того самого, что приготовила она днём, желая хоть как-то порадовать отца.