— Мбээээээ…, - тем временем блеяла шальная рыжая императрица, глядя стеклянным взглядом на корону у себя в жадных ручках, — Мббббэээээээээ…
— Так, вы тут празднуйте! — прокряхтел я, торопливо воздевая себя на ноги, — Развлекайтесь! Ешьте, пейте! И всё такое! А я пошёл вас защищать! Там же тысячи, да? Подумать только, тысячи! Всё, я пошёл! Тамичка, поздравляшки!
А теперь нагнуться, потом поцелуй в покрытый испариной лобик гномки и ходу, ходу, ходу! Бежать, пока остальные в полном ступоре! Бежать и радоваться заткнувшемуся магикону!!
Далеко я уйти не успел. Так, только выскочить из зала и прошагать быстро пару-десятков шагов, как сзади раздался полный невероятного возмущения вопль Саяки, а потом быстрый-быстрый топот маленьких ножек.
— Мач, подожди, я с тобой!! — выпалила Тами, — Надо защищать, да! Срочно! Бежим быстрее!
— Ооо! — многозначительно и одобрительно сказал я, видя, что в полку бывших прибыло, — Бежим быстрее!
Через еще тридцать секунд нам в спину пропыхтелось голосом загнанной великой мудрицы:
— Ну и куда вы без меня? А?? Бежим быстрее, пока нас не догна… штурмуют!!
— Бежим, родная! — еще веселее прикрикнул я, хватая обеих девушек и помогая им взобраться себе на спину.
Вслед уже неслось страдальческое и кошкодевичье:
— Матильда, ну как ты моглааааааа…!!
И мы, соответственно, вскоре были нагнаны отдувающейся и почему-то очень довольной жрицей всех богов. Наше бегство бывших императоров продолжилось.
И вот он, последний, такой громкий и такой отчаянный крик, демонстрирующий сжавшим булки нам, кто оказался самым слабым звеном. Демоническое «Мимика, мы же с тобой подруги!!» неслось нам вслед тоскливым укором. Что же, теперь у Сатарис будет самый лучший собрат… брр… сестра-монарх! Ставки сделаны! Ставок больше нет!
Но на догнавшую нас Лилит никто так и не оглянулся.
Да, конечно, нам всем нужно было неотступно следить за угрозой дворцу и нашим жизням! И вовсе никто не боялся посмотреть внезапно коронованной суккубе в глаза!
Только вот штурма не было. Криков не было. Тысячи и тысячи разумных, окружившие дворец? Да, были. Вот прямо здесь. Многие тысячи! Воистину эпическое зрелище…
Но они расходились. Прямо здесь и сейчас, на наших глазах. Без криков, без угроз, без призывов. Многие плакали. Некоторые находили в себе силы обнимать плачущих, явно их поддерживая и утешая. Они уходили в этот поздний и ужасно нервный для некоторых вечер. Расходились по домам. В тишине.
Тишина, она стояла долго. Мы с чувством некоего стыда и вины смотрели вслед уходящим (а вовсе не боялись повернуться к Лилит). Мы, наверное, просто отдавали им, горожанам Шварцтадда, увидевшим череду коронаций на своих Системах, дань чести.
Мы сожалели.
Но поворачиваться никто не хотел. По крайней мере первым. А может, просто не хотели нарушать эту прекрасную тишину глубокого шварцтаддского вечера.
Правда, нашелся тот, кто полностью и целиком обломал этот прекрасный момент общего (почти) единения. Этот кто-то самым беспардонным образом, пусть робко и очень неуверенно, задал вопрос, ответ на который сильно повлияет на наше ближайшее будущее. И не только на наше. Таинственный кто-то, пошлепав меня по плечу нашлепкой на кончике хвостика, тихо спросит:
- А кто-нибудь из вас знает, как заставить филийского вжуха отречься от трона?
Глава 22
Они были как на подбор. Мощные, неимоверно плечистые, в тяжелых полированных латах, закрытых ниже пояса наборными пластинчатыми юбками. Суровые, как будто высеченные из камня лица, бородатые и гладко выбритые, но с одинаковым выражением опытного бойца, готового к бою с опасным противником. Особо выделялись топоры, самые настоящие двухлезвийные секиры таких размеров, что это казалось даже слегка абсурдным.
Все от 100-го до 115-го уровня.
Сорок могучих здоровяков. В чистом поле.
— Не думал, что ты выйдешь к нам навстречу, проклятый Герой…, - неторопливо прогудела самая главная образина в виде слегка уже седого здоровяка, стоящая перед этим мини-войском. Борода у него была настолько длинной и густой, что выгравированного на кирасе символа бога видно не было совершенно.
«Загадор Цырм, старший паладин Кеаматта, 115 уровень»
— Город и так настрадался, — ответил ему я, стараясь звучать посолиднее, — Последнее, в чем он нуждается, так это в битве с силами зла на его улицах. Или во дворце.
Гном прищурился, окончательно пряча глаза под надбровными дугами, на каждой из которых пьяная белка могла бы отплясывать гопак. За его спинами мерно сопели 39 убийц высочайшей квалификации, а за моей был лишь экипаж «пиратов мутной лагуны» во всем своем несерьезном отношении ко всему. Ах да, и еще император, нервно посматривающий на всех из высокой травы. Стрелочка у нас организовалась в сотне метров от внешней городской стены Шварцтадда, с которой сейчас на все происходящее пырилось очень много неравнодушного народа.