Как молоды мы были…
А вот сейчас на нас с бешеным азартным рёвом, вздымая при каждом шаге клочья земли и травы, неслась двухметровая гуманоидная белая лисица с огромной металлической дубиной в руках.
…и у неё был 152-ой уровень.
— Ну что, Мимика, готова наказать свою неверную подругу? — спросил я, покрепче сжимая щит.
— Ооо…, я ей сейчас такое устрою! — хищно оскалилась мелкими зубками бардесса, — Девчонки, только не вмешивайтесь!
«Выбор дамы»! «Красная нить»! «Куртуазное обращение»!
Огромная мускулистая богатырша, покрытая коротким белым мехом, приближаясь к нам, начинает с бешеной скоростью вращать свою огромную дубину. Этот локомотив в разы хуже моего «неистового тарана». Сумасшедшие сила и мощь, призванные разрушать всё вокруг!
…именно потому её с собой гномы и не взяли, заставив ждать в отдалении.
Мимика берет в руки гитару и заносит руку над грифом, с прищуром глядя на ревущую приближающуюся китсуне. Той остается пробежать всего каких-то двадцать метров, но…
- «Пьяная дезориентация!» — звонко выкрикивает название приёма лучшая певица мира, ударяя пальцами по струнам.
Кому-то не поздоровится.
Глава 23
Смотрел я зверем. Лютым таким, лохматым, с оскаленными зубами и капающей слюной. Пучил глазы самым злым и угрюмым образом.
Пугал.
— В-в-ваше…, - заикающийся и постоянно оглядывающийся на меня человек тянул трясущиеся руки к Виталику, — В-в-в-аше В-в-в-еличест-во…
Сидящий внутри короны, положенной на сидушку императорского трона, Виталик озадаченно крякнул и принялся скрести толстенькие бока задними лапами, не забывая подозрительно поглядывать на тянущего к нему грабли человека. Остальные, набившиеся в тронный зал в количестве полутысячи народу, стояли, затаив дыхание. Атмосфера была очень напряженной.
— Слышь, давай быстрее, спать хочу умираю! — ломкую тишину разорвал громкий девичий голос.
Скосив глаза вбок, я вытянул из кулака указательный палец, а затем сильно ткнул крикунью в самый крупный синяк на пузе, со словами «Цыц! Прибью!». Болтушка ойкнула и зашипела, а я, состроив страшную гримасу, ускорил ей стоящего перед троном мужика.
— Разрешите вас свергнуть, ваше величество! — быстро лепечет мужик, вынимая моего утконоса из короны и, подхватив под толстые бока, аккуратно ставя на пол тронного зала. Виталик, извернувшись, цапает ойкнувшего мужика за пальцы, а затем, шлепнувшись пузом на пол, тут же припускает ко мне на ручки. В нашем полу бывших прибавилось!
— Свершилось! — восклицает укушенный, куда более смелым жестом смахивая корону на пол. Та звенит, катится, падает у ног ближайших зрителей, но те, в отличие от разных всяких, даже не думают её хватать. Никто не отрывает взгляда от представителя всего Шварцтадда, только что свергнувшего последнего императора. Все ждут решение Системы.
Моя задумка с битвой в чистом поле увенчалась сокрушительным успехом. Четкая, быстрая и бескровная победа над паладинами Кеаматта, дарованная нам свойствами моего топора, полностью… сокрушила дух жителей империи. Подобного никто не ожидал. Все реваншисты, все крикуны, все патриоты, оравшие, что империя будет жить и всем еще даст по щам, тут же стали последними брехунами. Их авторитет у народа моментально скатился ниже плинтуса. Навроде вот этой отработавшей своё короны. Власть перешла к моим ставленникам.
Если быть совсем уж точным, то к моим запуганным до усрачки ставленникам!
И вот, мы стоим в тронном зале императорского дворца, император свержен народом, а последний, затаив дыхание, ждет признания легитимности от Системы. Все нервничают лицами, переступают с ноги на ногу, много дышат. Картавр, Зауррморрхаввн и грайвены тоже присутствуют, больше рассматривая нас, чем остальное. Морды у представителей Империи Тьмы очень сложные, особенно у жаба. Не успели еще, бедолаги, обработать новую действительность.
Ну и стоящая возле меня, тихо ворчащая и потирающая живот Рюука Какаротто тоже ломала мозг присутствующим, заставляя некую суккубу излучать массу всяких чувств непоследовательной направленности. Ну да, после эпической битвы старых подруг (Мимика, похерив своими умениями всю координацию движений у Рюуки, долго пинала её мычащее тело, валяющееся в траве, изрыгая массу нелестных эпитетов по поводу «белой дуры», бросившей её в лесу на депрессию и одиночество. Пинала, пока очки здоровья не подошли к концу, и чуть-чуть сверху) Рюука, оклемавшись, превратилась из страшной мускулистой белой человекобезобразной фигни в высокую спортивную (еле одетую в подобие купальника) девушку с белыми волосами, тут же уведомила всех присутствующих, что отдается на милость победителей и вообще она теперь с ними. И вообще она к нам бежала не всерьез, а так, силой помериться.