К черту это.
Эти слова заставили меня бороться сильнее. Я размахнулся коленом, ударившись ему в пах. У него вырвался гортанный вой.
В следующую секунду он отпустил мою шею и прижал мое лицо к каменному полу. Он разорвал мое грязное платье, и я кричала до тех пор, пока в горле не пересохло, и я не почувствовала привкус меди.
Он ударил меня по затылку, заставив мой мир взорваться. Не обращая внимания на боль, я повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как он расстегивает джинсы и стягивает их. Явная паника поглотила мой разум. Слезы текли по моим щекам. Затем я ударил его головой в пах, и его член попал мне в щеку.
Я попыталась отползти от него, но он потащил меня обратно. Камень разорвал мою плоть.
— Мне надоел твой огонь, — прорычал он, его ладонь врезалась мне в лицо. Он схватил меня за волосы, затем потянул за голову и швырнул ее обратно на землю.
Тихий шепот напомнил мне слова доктора. Он не хочет трахать обмякший труп.
Я заставил свое тело расслабиться, закрыл глаза и стал ждать. Одно дыхание. Два вдоха. Мое сердце колотилось, мне не нравилось, насколько я уязвим. Мои ладони горели, и волна мурашек пробежала по моему телу, когда я молча умолял, чтобы это сработало.
Он тряс меня, как тряпичную куклу. Я ударился головой о камень, симулируя потерю сознания. С наркотиками в моем организме это было не так уж сложно. Еще одна встряска.
Не открывай глаза.
Он пнул меня еще раз. Я прикусила внутреннюю часть щеки, решив не издать ни звука. Перес разочарованно вздохнул и потопал прочь.
Дверь закрылась с громким металлическим лязгом.
Я не двигался, слушая, как его шаги стихают с каждой секундой, пока не перестал ничего слышать.
Глубоко вздохни, Рейна. Подожди. Голос Амона. Просто дышать.
«Заткнись», — прошептал я призраку, и в моей голове пронеслись образы. Наша свадьба. Поездка на гондоле. Фейерверк для нашего нового начала. Только чтобы получить горький конец.
«Он больше не хочет тебя», — прошептал мой разум. Ты уродлив. У тебя шрамы. Ты грязный.
— Заткнись, — повторил я. Мое сердце было разбито. Он разбивался с каждым вздохом, и этот маленький орган уже никогда не будет прежним. Я никогда не буду прежним.
Именно поэтому он отказался платить выкуп.
Эта мысль вызвала новую боль. И все равно, даже зная это, я был рад, что он жив. Хотя я никогда больше его не увижу, никогда не почувствую его теплое тело, никогда не вдохну его аромат лимона и зеленого яблока. Я перевернулся, поглаживая грудь.
Я свернулась клубком, сдерживая слезы, и с удивлением обнаружила, что они еще остались. Я дрейфовал, передвигаясь по тонкой грани здравомыслия.
Земля дрожала подо мной. Или, может быть, это снова сыграло мою фантазию .
Раздался голос. Нет… не один. Много голосов. Пушки. Звуки пуль эхом отдавались во мне.
Мои глаза распахнулись в предвкушении и обнаружили пустую комнату. Кровь. В углу лежат трупы. Но нет Переса.
В камере царил запах смерти. Скоро он заберет и меня.
Тогда я был бы свободен. Возможно, я бы выбрал счастливое воспоминание и остался бы в нем навсегда. Плавание с Амоном в море. Нет, фонари. Это была самая прекрасная ночь, только мы вдвоем.
Из моего горла вырвался звук, нечто среднее между криком и смехом. Я был пойман в аду и мечтал о рае.
Я терял рассудок. Или, может быть, оно уже исчезло.
13
АМОН
р
возраст. Надеяться. Отчаяние.
Это были три эмоции, кружащиеся в моем теле. Именно надежда продолжала толкать меня вперед, в то время как желание сжечь мир — превратить его в пепел — поглотило меня.
Постоянный гул двигателя самолета где-то над Тихим океаном, когда мы направлялись в Бразилию, должен был меня успокоить. Это не так. Вместо этого мое отражение смотрело на меня, залитое насилием и кипящее ненавистью к себе.
Моя чертова вина. Я подвел ее. Я должен был защитить ее. Это. Был. Мой. Вина.
Мой кулак влетел в зеркало, полностью его разбив. Крошечные разбитые отражения смотрели на меня, давая мне представление о том, что со мной должно было случиться.
Ее не было целый чертов месяц, и я чувствовал каждую секунду этого.
Все немного замолчали, пока парк частных самолетов Илиаса приближал нас к месту назначения. Не я. Каждый раз, когда я закрывал глаза, образы моей жены, борющейся за свою жизнь, грозили поджечь мой гнев.
Моя рука влетела в стену, сгибая титан-алюминий.
Кто-то постучал в дверь ванной, но я был слишком далеко, чтобы среагировать. «Амон, это я. Открыть."
Как дрон, я проехал через него второй раз. И третий, четвертый, пятый, прежде чем руки Данте схватили меня за руку и дернули назад.