Выбрать главу

В эту квартиру и стали приходить сокурсники Станкевича: Сергей Строев, Василий Красов, Александр Ефремов и другие. Вначале они бывали редко, потом чаще, потом – чуть ли не каждый день.

Но больше всех подружился Станкевич поначалу не со своими сокурсниками, а со студентом другого курса – Неверовым.

Януарий Неверов был тремя годами старше Станкевича. При каких обстоятельствах сблизились они, точно неизвестно; но очень скоро общение с Январем, или Генварем (так в шутку переделал Станкевич имя Неверова), стало для него насущной потребностью.

Сохранилась небольшая записка Станкевича к Неверову от 18 марта 1831 года – первая из ста с лишним писем, написанных им своему другу.

«Любезный Генварь! Приезжай, прошу тебя, ко мне побеседовать о бессмертии души и о прочем. Сегодня пятница: мы всегда видимся в этот день; меня так и тянет побеседовать с тобою».

Жил в это время Неверов за Садовым кольцом под Новинским, в доме известного в Москве литератора и музыканта Н. А. Мельгунова. Сюда и присылал Станкевич свои записки с повторяющейся, настоятельной просьбой:

«Любезный Генварь! Сделай милость, приезжай ко мне, хоть на короткое время…»

«Любезный Генварь! Сейчас, по получении письма моего, отправляйся ко мне…»

«Любезный Генварь! Сделай милость, приезжай ко мне сейчас…»

«По получении моей записки, приезжай ко мне, любезный Генварь…»

Характеры друзей были во многом сходны. Оба отличались жизнерадостностью, любили всякие проделки и мистификации. У Неверова, правда, веселость и склонность к жизненным удовольствиям принимали иногда резкий, порывистый характер. Но Станкевич умел смягчать крайности – не только вовремя сказанным тактичным словом, но и собственным примером. Станкевич никогда – тем более в юности – не был аскетом, не чуждался мирских удовольствий и радостей, но при этом всегда сохранял умеренность и какую-то врожденную грацию. Неверов впоследствии говорил: в Станкевиче я «находил мои стремления, мою духовную натуру в высшем, идеальном развитии, даже мои слабости, но облагороженные».

Близки были и их духовные интересы и стремления.

Неверов мечтал стать писателем, Станкевич сочинял стихи. Область искусства, сфера изящного – вот что прежде всего привлекало их внимание. Часами обсуждали они новые книги, свежие номера журналов.

Собственно, говорил чаще всего один Станкевич, но и Неверов не оставался безучастным к разговору. Даже тогда, когда молчал. Потому что замечательным свойством Януария был его дар понимания или, если говорить поточнее, дар усвоения.

В беседе, в развитии какой-либо темы, всегда участвуют обе стороны – и говорящий, и слушающий. От того, встречаешь ли ты сочувствие или наталкиваешься на холодное безучастие, зависит течение твоей собственной мысли, ее сила, последовательность, даже красноречивость. Кому не знакомо состояние, когда язык немеет и отказывается выразить самые простые вещи только потому, что встречаешь непонимание и неприязнь. А бывает и так, что сложнейшие темы словно сами собой ложатся на язык и находят убедительные и точные слова – только оттого, что собеседник «подстегивает» тебя.

Неверов замечательно умел «подстегивать» Станкевича. В Януарии находили отзвук рассуждения Станкевича о литературе и искусстве. Но, может быть, Станкевич преувеличивал, может быть, ему это только казалось: ведь по дарованию он намного превосходил своего друга? Какая разница! Важно, что Станкевич постоянно ощущал интерес собеседника, чувствовал перед ним потребность свободно и раскованно развивать свои мысли.

Общность интересов обоих друзей простиралась не только на литературу и искусство, но и на существенные вопросы жизни. Несмотря на различие взглядов (впоследствии это различие станет заметнее), Станкевич ощущал в Неверове то, что его всегда больше всего привлекало в людях, – гуманность, доброту, отзывчивость к человеческому страданию.

В детстве Неверову приходилось не раз сталкиваться с несправедливостью и жестокостью. Собственно, он стал их жертвой, еще не появившись на свет. Однажды мать Януария на последних днях беременности подверглась грубой брани пьяной бабки. Дело было за обедом; громко рыдая, мать вышла из-за стола, но тут ее настигла брошенная рукою бабки тарелка. Испуганная женщина побежала и, споткнувшись о порог, сильно ударилась животом. Случай этот на всю жизнь оставил свою отметину: мальчик родился слепым на один глаз.

Рано узнал Неверов и то, что такое крепостное право, социальное неравенство. Отец Януария, в прошлом секретарь Ардатовского земского суда, занимавшийся частной адвокатурой, заведовал делами богатого помещика Кошкарова. Выезжая в Верякуши, имение Кошкарова, отец обычно брал с собою Януария, который свел знакомство со многими крестьянами. Особенно сблизился мальчик с конюхом Федором, не подозревая о той беде, которая подстерегала его друга.