Будто удивившись этому вместе с ним, она приподняла одну косу, похожую на долгую струйку дыма, и улыбнулась:
– Пока вроде не требуется.
– А глаза тоже свои? – продолжал хамить Клим, уже усевшись с ней рядом. – Такие темные… Почти черные!
– Вообще-то карие, просто здесь темно, – весело отозвалась она. – Хотите угадаю, что вы тут делаете? Вы разыскивали туалет, чтобы умыться, правильно? Давайте провожу!
От смущения он сразу пришел в себя:
– Да я сам…
– Еще заблудитесь.
– А вы все тут знаете? Вы здесь работаете? Кем? – Клим торопился увести ее от неловкой темы, и она не противилась.
– Я выросла в этом дворце…
– Звучит, как в сказке!
– Это и есть сказка. Вся моя жизнь.
– Да? А так бывает? А почему сказка? У вас все так безоблачно?
Клим изо всех сил заставлял себя протрезветь, чтобы не показаться идиотом и не переспрашивать обо всем подряд. Внезапно погрустнев, женщина обмахнула подбородок кончиком косы и серьезно сказала:
– Сказка потому, что люди так не живут, сударь. Все вокруг только о проблемах и говорят, а я с самого детства была счастлива. Почти всегда… Разве в обычной жизни бывает, чтобы все доставляло радость?
– По-моему, я знаю еще одного такого человека, – пробормотал Клим, рассматривая белые штрихи на ее узкой юбке.
– Это вы о себе? – заинтересовалась она.
Клим протрезвел еще больше:
– О себе? Да что вы… У меня все наоборот.
Приглядевшись, она сказала:
– Это заметно. У вас не очень-то счастливый вид… Да, вы же хотели умыться!
– Ладно… Это потом. Да я вроде уже продышался. Вы знаете, что с вами легко дышится?
Она только засмеялась, и Клим снова приступил к допросу:
– Вы так и не сказали, кем работаете.
– Я играю в «Шутихе».
– О нет! – вырвалось у него.
Чуть отстранившись от Клима, она прижалась спиной к толстым балясинам и обиженно нахмурилась:
– Вы что-то имеете против актрис? И вы здесь? Почему же тогда?
Теперь пришлось признаваться ему:
– Меня зовут Клим Жильцов.
Она так вскрикнула, что Клим в испуге схватил ее за обе руки, вообразив, что ей как-то удалось проскользнуть в узкую щель. Тут же поняв, как это нелепо, он разжал пальцы и скованно усмехнулся.
– Вы – Клим Жильцов? О господи, – теперь она крепко вцепилась в его неподобающе темный пиджак. – Правда? Это вы?!
– Я, я, – заверил он, испытывая неизведанную до сих пор смесь неловкости и удовольствия. Ему еще никогда не кричали: «Это вы?!» А в этот день Клим слышал такое уже во второй раз.
– Я же играю вашу лягушку!
– Вы?! – поразился он не меньше. – Так вы и есть Зина… Зинаида Таранина?
Она радостно засмеялась, подтверждая его слова, в которые Клим и сам до конца не мог поверить, ведь в его сознании уже прижился глянцевый образ звездной красавицы. А сидевшая рядом женщина выглядела совсем земной. И в том, как она сиротливо притулилась в уголке лестницы, даже проглядывало что-то жалкое, отчего хотелось взять ее за руку и сказать еще никем не придуманные добрые слова. Клим невольно опустил взгляд на ее руку, лежавшую на полотне юбки. Кисти у нее были узкими и длинными, а пальцы вытянутыми, как…
«Как перья аиста, – вспомнилось ему сравнение, найденное Иваном для себя. – Они – пара красивых птиц, которые преданы друг другу до самой смерти. Хотя нет… До самой смерти – это лебеди».
Он попытался угадать: алкоголь ему мешает или от Зины действительно даже духами не пахнет? «Ну уж, этого никак не может быть! – зачем-то принялся доказывать себе Клим. – Она же актриса. Они всегда окутаны целым облаком… Духами и туманами. А уж „звезды“ тем более. Вот только она ничем не напоминает звезду…»
– Совсем на нее не похожа, – не замечая того, продолжил он вслух. – Такое милое лицо… И эти косы…
– На кого не похожа? – с интересом спросила Зина.
Клим испуганно отрекся:
– Ни на кого вы не похожи!
– Это хорошо, – спокойно улыбнулась она. – Что может быть ужасней для актрисы, чем оказаться похожей на другую? Я, наверное, сразу ушла бы, если б такое обнаружилось…
Уговаривая себя промолчать, он все же сказал:
– Но вы же не можете играть мою лягушку… Вы совсем не такая.
– Вы еще не видели меня в этой роли, – напомнила Зина, сразу как-то вытянувшись.
– Вы умеете перевоплощаться, конечно… Это понятно. Но настолько?!
Приблизив к нему лицо, отчего Климу внезапно стало жарко, она шепотом спросила:
– А какая она на самом деле?
И добавила совсем как ее сын:
– Я никому не скажу! Это только для меня. Понимаете… У меня до сих пор такое досадное ощущение, что я не так ее играю. То есть я увидела ее совсем другой…