— Да я ничего не говорю, я молчу, — взмолился Резеш. — Послушай, пусти меня на трактор.
— Зачем?
— Посмотреть хочется, да и помочь чем-нибудь. Может, еще закуришь?
Резеш снова вытащил из кармана смятую пачку сигарет. Канадец посмотрел на него, потом взял сигарету и сунул ее за ухо.
— А ты не пырнешь меня ножом в спину и не угонишь эту машину? От вас всего можно ждать.
— Да брось ты. Так пустишь меня в кабину?
— Ну, полезай, — сказал Канадец. — Поможешь с бороной, если потребуется.
Резеш вскочил на заднее сиденье. Канадец пристально посмотрел ему в лицо.
— Скажи, тебе не кажется странным, — начал он, — ты наших навозом мажешь, а я тебе землю пашу. Ну и жизнь. По правде сказать, я сам себе Иисусом кажусь.
У Резеша побагровело лицо, кровь застучала в висках.
— Нечего из себя Иисуса строить, поезжай-ка лучше, — сказал он. — Интересно знать, ты чего так хвастаешься? Эта машина твоя, что ли?
— Она наша, значит, и моя, — сказал Канадец с гордостью и включил скорость.
— Ты прямо как индюк надулся, смотри не лопни. Ты мне еще этот кусок поля распаши. Господи, а она всегда так трясется? Всегда так грохочет?
Сиденье водителя было на рессорах, да еще покрыто замызганной овчиной, заднее же не имело под собой пружин, поскольку находилась прямо над задним колесом, Резеша то и дело подбрасывало, и он больно стукался головой. Одной рукой он держался за сиденье, а другой ухватился за железные стойки, подпирающие верх кабины.
— Тогда слезай, если тебе эти двадцать пять лошадиных сил не по нраву, если для тебя это слишком много.
Канадец и вправду собирался остановиться, но потом раздумал.
— Эта тряска прочистит тебе мозги, — сказал он. — Вытрясет из башки мякину, как в молотилке. Тебе это необходимо, разрази тебя гром! Правда, если бы моя воля, я бы тряхнул тебя по-другому, можешь мне поверить.
— Верю, верю, — прокричал ему в ухо Резеш. — Ругайся сколько хочешь, это ничего. Главное, работаешь хорошо. Научился уже, — добавил он, помолчав.
— А как же! Я этим делом сразу овладел.
Канадец еще что-то ворчал себе под нос, но Резеш не мог разобрать ни слова.
Он смотрел на полосу света, которая тянулась за трактором. Она неслышно скользила по полю, и в ней ясно вырисовывались три полосы влажной, тускло поблескивающей земли. А взглянув дальше, за железные зубья бороны, он увидел, что гребни борозд уже сровнены.
Увидел и не поверил своим глазам. Сколько раз он пахал, шагая за лошадьми, и полоска земли открывалась перед ним; ему всегда приходилось нажимать на плуг руками, и у него часто возникало ощущение, что эту узкую полоску земли перед собой он руками же взрезает и разрыхляет. Сейчас же полоса вспаханной земли убегала от него, исчезала за спиной и была широкой, как проезжая дорога. Господи боже мой, мне бы такую машину, подумал он. Я мог бы обработать поле как раз тогда, когда надо. Ни на день, ни на час не позже. А потом мог бы возить из леса дрова. Но где там, такая машина не для меня.
Потом он подумал: стерня, которая еще недавно так его пугала, быстро тает, и лошади отдыхают дома. Они были измучены, все взмокли от пота, и мышцы у них судорожно подрагивали. Теперь вам хорошо, подумал он. Я освободил вас от десяти дней каторжного труда. Вот посеем, и тогда уж вы в самом дело отдохнете, и у тебя, Дунца, заживет голень. Он мысленно беседовал с Дунцей, эта лошадь была ему милее всех, которые у него когда-либо были. О себе он в этот момент не думал. Только о земле и лошадях.
В полосе яркого света он видел, как то тут, то там по полю пробегает мышь или мельтешат перепуганные зайцы. А то вдруг взлетела пара маленьких птичек, свивших себе гнездо на поле. Он не знал, что это за птицы, не успел разглядеть их. Каждый раз, когда трактор поворачивал у ручья, свет фар доходил до самой дороги. Потом в их свете появлялись силуэты деревьев, кусты вдоль ручья. С каждым кругом стерни становились все меньше. Когда ее прямоугольник стал уж совсем узким, Резеш положил Канадцу руку на плечо.
— Хочешь еще сигарету? — крикнул он ему в ухо.
— Прикури и дай мне, — кивнул Канадец, не оглядываясь.
Резеш молча раскурил сигарету и подал ее Канадцу.
— На, — сказал он. — Не пора тебе отдохнуть?
Канадец взял сигарету и сунул ее в угол рта.
— Нет, добьем до конца. — Он затянулся и продолжал, ухмыляясь: — Черт возьми, пожалуй, мне на предмет курева помощник бы пригодился.
— Ты что замолчал? — спросил немного погодя Резеш.