— Нет, спасибо, — сказал Павел и, не раздумывая, побежал наверх. Ступеньки были узкими и крутыми. Ноги его вдруг отяжелели.
Илона здесь. Сейчас он ее увидит.
Помещение было узким и маленьким. Вдоль стен — длинные скамьи, маленький столик, в углу у окна — вешалка. Тут сидел молодой человек с газетой в руках и очень худой мужчина в пенсне, державший на коленях меховую шапку. Всего двое. Ну, значит, все-таки повезло. И там, за белой дверью с матовым стеклом, — Илона.
Павел ждал.
Мужчина, наверное, туберкулезник. Кого-то он ему напоминает. Но кого? Тирпака. Микулаша Тирпака. Невольно он вспомнил о Зузке. Путается с Пиштой Гунаром, и вся деревня знает об этом. Нашла себе петуха. Он усмехнулся. Зузка подрежет ему крылья, это уж точно. Павел вспомнил, как волновала она его тогда, в ту ночь. Он не раз вспоминал о ней, представлял себе ее горячее, сильное тело, тосковал по нему. Но тогда он еще не думал об Илоне. Еще не любил Илону.
Он смотрел на дверь.
Вдруг в приемную проник приглушенный звон будильника. Сквозь матовое стекло Павел увидел неясный силуэт. Он появился и сразу исчез. Павел не спускал глаз с двери. Прошла вечность, прежде чем женский силуэт опять мелькнул за стеклом. Наконец дверь открылась, и вышла девушка в синем свитере. Павел видел только синеву, которая проплыла по приемной. Он напряженно всматривался в полуоткрытую дверь кабинета, и сердце у него бешено колотилось.
Снова раздался звон будильника. На этот раз звук был гораздо громче. Среди внезапно наступившей тишины Павел услышал шаги, а затем голос Илоны:
— Следующий.
Она не показалась. Ходила по кабинету, тихо разговаривая с пациентом.
Молодой человек с газетой вошел в кабинет, и дверь за ним закрылась. Все затихло.
Не показалась Илона и тогда, когда входил следующий пациент. Наконец очередь дошла до Павла. Он переступил порог кабинета, замирая от волнения.
Илона сидела у маленького столика спиной к нему, склонившись над тетрадкой, в которую вносила записи о проделанных процедурах. Картотека, маленький будильник, бутылочка с маслом, ножницы, горка нарезанного лигнина. А рядом — шапочка Илоны и три длинные шпильки. С той стороны, где сидела Илона, на столик падал матовый голубовато-белый свет «горного солнца» — кварцевой лампы, — проникающий через занавески из двух кабин.
Илона все еще не видела его. Он стоял сзади, глядя в упор на ее профиль с выгнутой бровью.
— Пожалуйста, — сказала она и положила ручку. Затем подняла глаза и окаменела.
— Ты? — вырвалось у нее.
— Я, Илона…
Он стоял над ней и улыбался, немного смущенно и скованно, но улыбался.
— Зачем ты тут?.. — прошептала она, оглядываясь на кабины. — Уходи, уходи скорей, что это тебе взбрело?..
Павел притворился, будто не расслышал ее слова.
— Я тебя искал, Илона, и не уйду отсюда, пока ты мне не пообещаешь…
Звонок в кабине прервал его. Он трезвонил несколько секунд. Илона поднялась.
— Прошу тебя, иди. Здесь нельзя. Иди.
Он не двинулся с места.
Илона направилась к одной из кабин, в которой трепетал голубоватый свет лампы, приподняла занавеску и исчезла там. На занавеске проецировалось каждое ее движение. Он видел, как она опускает колпак на лампу. Потом мелькнула тень пациента, который поднялся с койки и стал одеваться.
— Все в порядке? — спросила Илона.
— В следующий раз уже пятнадцать минут, сестричка, — сказал пациент.
— Да. Пятнадцать минут. А потом покажетесь врачу.
Она вышла из-за занавески, но тут же зашла в другую кабину и начала там что-то поправлять. Явно тянула время, видимо, думая, что Павел уйдет. Илона все не могла опомниться от его неожиданного появления. Он пришел к ней сюда. Сюда. Значит, он ее искал и ждал, как пациент, в приемной, пока не дойдет до него очередь. Со вчерашнего дня она не переставала о нем думать. Но вчерашняя встреча могла быть чистой случайностью. А вот теперь он снова здесь, стоит у ее столика и ждет. Чего ждет? Когда она его ждала, он не приходил. Только теперь пришел.
— Готово, — послышался мужской голос из соседней кабины.
Илона совершенно забыла о пациенте и теперь почувствовала облегчение, занявшись им. Она подошла к своему столу, чтобы поставить печать на карточке, принялась искать ручку, листать календарь, договариваться с пациентом о следующем посещении.
— Можно мне пройти в кабину? — спросил Павел.
Илона растерялась.
— Да, третья кабина сзади, — неожиданно услышала она свой собственный голос, встала, проводила пациента и закрыла за ним дверь. Потом прислонилась к стене. Через занавеску она видела силуэт Павла. Он стоял в кабине и ждал. Соседняя кабина была свободна, из следующей доносилось мерное тиканье. Пациент там будет лежать еще не меньше восьми — десяти минут. Он еще не переворачивался на другой бок.