— Постойте… так вы…
«У нас есть там свой человек, но чтобы справиться с ними, нужна целая армия…» — вспомнил Дэн слова мистера Мондли.
— Так вы шпион! — выпалил он.
— Я… я когда-то был Томасом, — на бегу объяснял им охранник. — А теперь… теперь я тот, кто я по крови — южноафриканец. Скорее… Нас ждут.
— Кто? — удивилась Нелли. — Откуда они знают?
— Скорее! — мистер Бхекизиза побежал вниз по склону.
Но из леса к ним навстречу уже поднималась группа людей.
Дэн, Эми и Нелли припустили за ним. Вдруг прямо перед собой Дэн увидел человека, который шел впереди всей толпы. Он показался ему знакомым — это лицо, изрезанное морщинами, его шрам на подбородке и эти зеленовато-серые глаза. А брюки защитного цвета и застегнутая на все пуговицы рубашка были ему гораздо больше к лицу, чем то старое одеяние уличного торговца, в котором он впервые предстал перед ними.
«Такси? Или продвинутая молодежь самостоятельно передвигается по Африке?» — вспомнил Дэн.
— Это вы? — спросил он. — Вы же тот самый человек из аэропорта, который подарил нам открытку с Чакой!
— Что у вас случилось? — вытирая со лба пот, спросил он в ответ.
— Это очень умные дети, — улыбаясь во весь рот и протягивая шкатулку, ответил мистер Бхекизиза.
Старик ошеломленно смотрел на шкатулку.
— Боже! Вы действительно нашли ключ Черчилля!
— По вашей наводке, — ответила Эми. — Холм Конституции…
— Да, да, — перебил он, — и Черч Хилл, Холм Церкви. Простите, что ввел вас в заблуждение, но я просто не мог устоять перед игрой слов, это так красиво: Черчилль — Черч Хилл. Меня зовут Роберт Бардсли, я преподаватель музыки. А это мои студенты, — сказал он и обвел вокруг себя рукой, не спуская глаз со шкатулки.
Эми подняла глаза на учеников и тихо вскрикнула. Дэн проследил за ее взглядом и увидел в толпе высокого юношу с каштановыми волосами и широкой, до ушей, улыбкой.
— Курт? — ахнула Эми, широко раскрыв глаза. — Откуда ты?
— А я иногда беру уроки у профессора Бардсли, и в этот раз он пригласил меня в поход, — весело ответил он.
Он перевел взгляд на мистера Бхекизиза, который все еще тяжело дышал и крепко продолжал сжимать шкатулку.
— С вами все в порядке? — беспокойно спросил он у Эми. — Что у вас произошло?
К ним подошел профессор Бардсли и дружески положил руку ему на плечо.
— Вы знакомы с Куртом, дети? Он замечательный певец. Жаль только, что он так редко выбирается из Эмалалени. — Он ласково улыбнулся своему ученику и снова повернулся к Эми с Дэном. — А где же ключ? Он в шкатулке?
Мистер Бхекизиза с важным видом передал шкатулку Дэну.
— Пусть эта честь достанется этим детям, брату и сестре. Но только давайте сначала где-нибудь спрячемся.
— Пойдемте за мной. Быстрее, — ответил профессор.
Он развернулся и побежал в лес. Курт взял Эми за руку, и они вместе побежали за ним. Нелли не отставала от них ни на шаг, но Дэн остался стоять на месте. Его вдруг осенила страшная догадка.
«Только ни в коем случае не сходите с тропы. И держитесь подальше от деревьев — там всюду одни ловушки».
— Стойте! — что есть силы закричал он. — Туда нельзя! Вспомните, что говорил нам мистер Мондли!
— Сейчас не до этого! — в ответ прокричала Эми. — Эти ребята местные, они тут все знают!
Дэн со всех ног помчался вниз, догоняя Нелли, Эми, Курта и профессора, который бежал впереди всех.
— Вас кто-то преследует? — спросил Курт, помогая Эми перелезть через упавшую ветку.
— Она потом тебе все объяснит, — вместо нее ответила Нелли. — Значит, так, — обратилась она к профессору, — Бхекизиза, оказывается, не настоящий Томас. А при этом вы с ним одна компания, как я понимаю. И вы здесь, чтобы вытащить нас из беды и спасти наши жизни. И еще вы все знаете о тридцати девяти ключах. Кроме того, вы учитель музыки, который как бы случайно оказался в этих местах, чтобы побродить со своим хором именно по этому лесу…
— Хорошо, я вам все объясню, — коротко отвечал ей профессор Бардсли. — Слушайте меня внимательно. Большинство из нас когда-то принадлежали клану Томаса. Мы все там побывали и прекрасно помним тренировочные камеры, между прочим.
Но еще мы в прекрасных отношениях с местными жителями и хорошо знаем, как их эксплуатировали Томасы. Уж можете мне поверить — я плоть от плоти южноафриканца и знаю об эксплуатации не понаслышке, — мягко улыбнулся он. — Но так вышло, что я стал музыкантом и теперь преподаю хоровое пение. Так что, хочешь ты того или нет, но если ты желаешь вступить в ряды Сопротивления, то изволь петь со всеми.