– Милая моя Ша Урли! Дорога туда не так уж и длинна в пересчете на мили, но зато неизмеримо долга, если учитывать опасности. А когда ты своими глазами увидишь Королевскую Камеру, то сразу поймешь, за что мы требуем такую княжескую плату.
XV
Взгляни, твое дитя короны жаждет,
В величие твое облечься спешит.
Отправь ее, вооружив, в полет отважный
Иль в ткань замысловатую опять вплети.
Когда мы шестеро тронулись наконец в путь (считая усеченного, но от этого не ставшего менее общительным Острогала, который, упрятанный для верности в мешок, чтобы поменьше болтал, ехал на моем бедре), туннели и сновавшие по ним туда и сюда титаны произвели на обоих Бантов и Костарда такое впечатление, что они, порядком отстав от нас, еле-еле ползли вперед, прижимаясь к стене. Мы возложили на них обязанность помечать и без того уже размеченный путь штрихами краски, и это задание отвлекло внимание наших спутников. Некоторое время мы собирали рассыпанные накануне камни без всяких помех с их стороны.
Но, пережив первые наплывы Пожирателей, попривыкнув к неизменному ужасу этих встреч и адаптировавшись к прерывистому ритму нашего путешествия, попутчики наши стали соображать, чем мы заняты. Костард, заметив пропущенный нами камешек, кинулся на него, как кошка на мышь. Барнар взревел:
– Руки прочь! Тебе что, не ясно? Эти камни, для сбора которых у нас, как ты видишь, есть все необходимое, были обронены здесь нами же всего несколько часов тому назад!
– Вами, дядюшка?! – завизжал тот в ответ. – С каких это пор всякая мелочь в моей шахте принадлежит вам?
Пришлось нам остановиться в укромном уголке и рассказать навязавшимся на наши головы попутчикам все о своем последнем визите в ад.
– Так, значит, вы его уже видели, – задумчиво произнесла Ша Урли. – Подземный мир. И как там, много обитателей?
– Мы побывали там не однажды, – ответил я холодно. – И в этой его части, по крайней мере, огромные пространства превращены в пустыню, где не встретишь никого, кроме спешащих к Гнезду и из Гнезда Фуражиров. – Неувядающий интерес решительной дамы к рывку за Снадобьем для Полетов не давал мне покоя.
– Надеюсь, наша главная мысль ясна, или нет? – обратился к троице Барнар. – Если хотите заполучить немного демонических камешков наподобие этих, ступайте в ад и раздобудьте их сами, как сделали мы.
После этого наше право владеть камнями более не обсуждалось, хотя все время, пока мы собирали их с пола, наши спутники самым бестактным образом не спускали с нас полных мрачного упрека глаз. В какой-то момент под их взглядами я испытал страннейшее ощущение: мне показалось, будто я, энергично собирая принадлежащие мне камни, превратился в смехотворную фигуру, а в моем усердии мне самому почудилось что-то… животное, даже скотское! Но этот причудливый обман чувств вскоре миновал.
Движение становилось все напряженнее, галереи просторнее, и вскоре содрогание почвы от тысяч и тысяч гигантских ног сделалось беспрерывным. Задолго до того, как мы должны были, по нашим расчетам, достичь заветной Камеры, вибрация резко усилилась и нам в лицо ударил запах беспримесного плодородия. Вместе с ним навстречу неслись многократно усиленные эхом звуки, вырывавшиеся из сводчатой громады переполненного подземным населением зала. Забившись в небольшую щель в стене туннеля, где для всех нас едва-едва хватало места, чтобы стоять лицом друг к другу, мы провели последний инструктаж.
– Сейчас вы поймете, сколь многим мы рискнули, просто приведя вас сюда. Вы все увидите собственными глазами и после этого, надеюсь, перестанете упрекать нас в том, что мы чрезмерно завышаем цену, – сообщил нашим спутникам Барнар. – Как только войдем в зал, сразу же поворачивайте влево и все время придерживайтесь левой стены. Когда будем пересекать открытое пространство, дуйте во всю мочь. И не думайте о том, где находитесь, иначе от страха ноги прирастут к месту, и тогда вас наверняка затопчут.
В следующее мгновение мы уже покинули наше укрытие и, мгновенно заразившись лихорадочным движением, кипевшим вокруг, кинулись вперед. Через несколько ударов сердца громадная комната, служившая чем-то вроде прихожей Королевскому Залу, приняла нас в себя, погрузив в водоворот ног, которые взбивали подземную мглу, точно ряды весел вдоль бортов военных галер. Высоко над нашими головами отраженный свет голубыми молниями вспыхивал в многогранных глазах Пожирателей, чья зрительная сеть была слишком крупна, чтобы уловить наши крошечные образы.
И вот Королевская Родильная Камера перед нами. Внутри, среди настоящего моря обожающего потомства, казавшегося непропорционально мелким по сравнению с нею самой, колыхалась Королева-Мать. Мы пересекли порог и помчались вдоль стены. Сумасшедшие нырки, отчаянные прыжки, позволяющие в самый последний момент избежать столкновения с набегающими толпами, ноги бегут, бегут, бегут вперед, легкие и сердца готовы разорваться, – на какое-то время мы и думать забыли о том, чтобы смотреть и слушать, что происходит вокруг.
Вдруг ребристый хрящ более твердой породы встал у нас на пути.
– Наверх! – воскликнул я, и мы полезли наверх.
Шершавая вершина, выдававшаяся над уровнем пола, предоставила нам надежное и даже довольно уютное убежище, откуда мы без помех могли наслаждаться головокружительным видом Королевы в окружении бесчисленных поколений потомков. Дольше долгого слова казались святотатством. Безмолвно я указал пальцем туда, где работники Гнезда, разделившись на касты, упирались носами в материнский бок и впитывали каждый свою пищу. Мы продолжали взирать, упиваясь нектаром чистейшего благоговения. Лишь однажды, наблюдая, как из тьмы, окружающей хвостовую часть тела Королевы, течет неиссякаемый поток работников, которые, высоко подняв головы, несут в челюстях снесенные великой Матерью яйца, подала голос Ша Урли. Яйца, точно огромные жемчужины, чьи очертания колеблются, размытые неверным подводным светом, стремились к Инкубатору, чтобы занять место личинок, которые Няньки перенесут в камеры для дозревания. Я удивился, услышав, как Ша Урли цитирует:
– Клянусь Трещиной! – выдохнул вдруг Барнар. – Что это такое они ей несут?
Мы разом повернулись в направлении его вытянутой руки, и челюсти у нас буквально отвисли. Целая река рабочих втекла в зал, неся создание, по крайней мере раз в десять превосходившее размерами самого крупного Фуражира. Лежа на спине, безвольными зигзагами, точно парусник без руля и без ветрил, приближалось оно к августейшей Матери. Вне всякого сомнения, то был Пожиратель, но такой породы, которую нам еще не приходилось видеть, и дело тут было не в одном только размере. Его брюхо сужалось в хвостовой части, постепенно сходя на нет; сложенные ноги отличались непропорциональной длиной и массивностью. Кроме того, из задней части грудного сегмента существа выступала пара удлиненных, похожих на два клинка, крыльев; за них-то и несли его работники.
Носильщики едва не падали под своим тяжким бременем. Толпа расступалась перед ними только затем, чтобы еще плотнее сомкнуться у них за спиной, точно проталкивая процессию как можно ближе к Королеве. У той, в свою очередь, челюсти задрожали, а голова, точно от любопытства, повернулась навстречу приближающимся Носильщикам и их подношению.
Я вытащил Острогала из мешка и прервал его неумеренные изъявления благодарности.
– Скажи нам, демон, – спросил я, – известно ли тебе, что это приближается сейчас к Королеве?
– Клянусь всеми силами! – продудел елейный фрагмент. – Да ведь это же церемония представления Потомка! Неужели вы и впрямь не понимаете, что происходит сейчас на ваших глазах? В корпусе мифов, отражающих существование наших злейших врагов, именно эта сцена, нарисованная в самых мрачных тонах, описана как наиболее ужасная. И вот теперь я выясняю, что все это истинная правда! О, горе моей истерзанной отчизне! Горе всем моим страждущим, безвинно убиенным сородичам! Горе и злосчастье!