— Надо охрану усилить, — сказал Звонкий Диск. — А по-хорошему, эту точку вообще закрывать пора. Попы нас уже пропалили, а когда остальные пропалят — вопрос времени. Герман вздохнул.
— Да, закрывать придется, — сказал он. — Не хочется, а придется. Какая хорошая точка была… Но не будем торопиться, лошадей на переправе не меняют. Пока работайте в прежнем режиме.
— Слушаюсь, — кивнул Звонкий Диск. — Насчет Вильямса что-нибудь выработано? Герман еще раз вздохнул.
— Ничего не выработано, — сказал он. — Песец полный. Если до завтра никаких выходов не нарисуется, начнем резервный вариант реализовывать. Звонкий Диск удивленно присвистнул.
— Ладно, — сказал Герман, вставая. — Удачи тебе.
— И вам тоже удачи, — отозвался Звонкий Диск. — И, это… извините, что так получилось.
Герман раздраженно махнул рукой, дескать, хватит уже извиняться, и пошел прочь.
2
На заборе было написано следующее: Уважаемые окрестные жители! В вашем районе ведется строительство торгового комплекса «Тринити-Фестиваль». Компания «Тринити-Билдерз» приносит извинения за временно созданные неудобства.
Впервые за миллион дней! Дом Тринити раскрывает тайны древнейших нанотехнологий! Косметика и средства гигиены по рецептам первой эпохи! Фотографическая техника! Распродажи и скидки! Не пропустите открытие!
По вопросам аренды площадей обращаться в Дом Тринити на Эхо-Стрит, второй подъезд, бюро пропусков напротив.
Прораб строительства — господин Керк Даглас, прием в главном балагане ежедневно два часа после полудня по предварительной записи. Стол записи на ресепшене, двадцать шагов направо и в калитку.
Купим рабов, дорого. Обращаться двадцать шагов направо и в калитку, на ресепшен. По вопросам оптовых поставок обращаться в Дом Тринити на Эхо-Стрит, второй подъезд, бюро пропусков напротив.
Приглашаются погонщики рабов (три вакансии) и старший погонщик рабов (одна вакансия). Высокий стабильный заработок, увеличенный отпуск, надбавки за выслугу, хороший коллектив. Необходимые условия: опыт по специальности от двух лет, целеустремленность, коммуникабельность. Обращаться двадцать шагов направо и в калитку, на ресепшен. Обращения принимаются только от кандидатов лично! Агентствам и посредникам не беспокоить!
Некоторые из перечисленных надписей были нанесены непосредственно на забор замечательной водостойкой краской, которая продается во всех магазинах дома Тринити по два доллара за банку. Другие надписи красовались на больших плакатах, красиво отпечатанных в типографии, принадлежащей дому Дюкейна. Также на заборе в большом ассортименте присутствовали мелкие и незначительные надписи наподобие «молодая семья с ребенком и двумя рабами снимет квартиру, чистоту и порядок гарантируем» или «Моррет — дура!»
Забор выглядел новым и добротным, этим он разительно отличался от заборчиков, палисадников и штакетников, огораживающих противоположную сторону Сохо-Стрит. Надо сказать, что эта улица испокон веков была отрезком частью границы, отделяющей умеренно приличные районы столицы от грязных трущоб, в которых наркоманы, проститутки и беглые орки встречаются чаще, чем нормальные законопослушные граждане. Дома на восточной стороне Сохо-Стрит выглядели вполне сообразно своему расположению — грязные, покосившиеся, многие с выбитыми стеклами. Особенно мерзко выглядела заброшеная пятиэтажная инсула, стоящая в двадцати шагах от калитки, ведущей на ресепшен. От забора, когда-то огораживавшего ее, остались единичные покосившиеся столбы, во всем фасаде инсулы не сохранилось ни одного целого окна, дверь подъезда отсутствовала, а на ступенях было нагажено.
Шагах в десяти от загаженного подъезда стояли и кого-то ждали двое молодых мужчин, скорее всего рыцарей, хотя когда мужчина не носит меча, не всегда можно быстро определить, к какому сословию он относится. Это только в священных притчах рыцарь без меча во всем подобен рыцарю с мечом, в реальности же бывает всякое. Вот, например, конный рыцарь, остановивший лошадь на противоположной стороне улицы, чтобы прочесть объявление. Не торчи у него над плечом рукоять рыцарского меча, никто в здравом уме не посчитал бы его рыцарем. Мелкий, тощий, плешивый, на рубахе и штанах сплошные заплатки, а притороченный к седлу плащ — вообще орочьего покроя.