– Свет вреден для здоровья, – спокойно ответила Магдалена на замечание Джейн.
– А мама говорит, – вставил свои пять копеек я, – что свет лечит болезни.
– Твоя мама многого не знает о мире.
– Но она старше вас.
– Это как посмотреть.
– Так вас заслушалась, что даже не налила воды в чашки! Какой чай предпочитаете? – спохватилась Кассандра и указала на стеклянные банки на столе. – С малиной, мятой, жасмином?
– Малиной, – дружно ответили мы с Джейн.
Кассандра положила в наши чашки листья и залила их кипятком. Себе и Магдалене она принесла железные узорчатые кубки, каких я в жизни не видел, только на картинках с изображением средневекового пира.
– А что вы будете пить? – полюбопытствовал я.
– Истинный напиток, – подмигнула мне Кассандра.
– Вино, – тут же заключила Джейн и понюха свой чай.
– А ты сообразительная. Мне нравится, – Кассандра с теплотой посмотрела на мою подругу и подвинула ближе к ней печенье, на которое та поглядывала издалека.
Чаепитие официально началось. С нами не сидели Алиса, Заяц и Шляпник, но я всё равно чувствовал себя в сказке. Классическая музыка из проигрывателя создавала дивную волшебную атмосферу, и я наслаждался каждой секундой, проведенной в еще недавно отталкивающем меня доме. Мы с Джейн периодически переглядывались, чтобы телепатически сказать друг другу, какие же мы молодцы, что все-таки осмелились постучать в дверь с еловым венком.
– Вы любите танцевать? – спустя некоторое время спросила Кассандра, когда наши чашки опустели во второй раз. – Вот нам вальс заменяет зарядку после сна.
Кассандра вышла из-за стола и в миг очутилась возле проигрывателя.
– Поставлю вальс Чайковского из «Лебединого озера».
– Но я не умею танцевать, – призналась Джейн, но, сама того не осознавая, уже шла в центр комнаты, где было посвободнее. Она сняла свою ведьмовскую шляпу и ждала, что же случится дальше.
– Танцуют душой, поэтому у тебя получится, – сказала Кассандра, и Магдалена хихикнула в кулак.
Вальс околдовал Джейн в первую же минуту, и она не заставила себя уговаривать, а отдалась в нежные руки Кассандры с чистым восторгом, позволив кружить себя так, как той только вздумается. Они обе смеялись, порхали, почти взлетали, и я не мог оторвать взгляд от их безграничной радости. Когда они пролетали мимо небольшого зеркала на стене, мне показалось, что Кассандра не отразилась в нем, хотя я списал это на поразительную скорость ее движений. Даже свет не успевал за ней.
– Хочешь присоединиться? – безмятежный вопрос Магдалены повис в раскаленном воздухе, и у меня перехватило дыхание.
Я молчал слишком долго, и тогда Магдалена взяла все в свои руки. Она вывела меня из-за стола, словно скромную пугливую девочку, и потянула за собой к танцующей паре. Холод ее бескровной руки заставил меня содрогнуться.
– Не бойся, – шепнула она.
Я и не боялся. Меня беспокоило другое чувство, которому я мог поддаться.
Магдалена положила одну мою руку себя на талию, а вторую крепко сжала, чтобы я не увернулся, если вдруг вздумаю. Мы постояли бездвижно совсем чуть-чуть, а потом Магдалена повела меня по воображаемому кругу, и я последовал за ней, как за мечтой, стараясь отогнать все мысли и раствориться в счастливом моменте.
Теперь мы все кружились по темному залу, как невесомые бабочки, и я жаждал превратить наш танец в вечность. Магдалена прижимала меня к себе, как любимую игрушку, и мне нравилось притворяться ее собственностью. В один момент она резко остановилась и наклонила меня, как в танго, что совсем не сочеталось со звучавшей музыкой, однако мне не было до этого совершенно никакого дела. Я почувствовал на своей шее тяжелое разгоряченное дыхание и закрыл глаза от наслаждения.
– Дети… – шепнула мне в тонкую кожу Магдалена. – Говорят, вы цветы жизни. Тут и не поспоришь, милый мой Уильям.
Ее Уильям.
Когда она подняла меня, едва державшегося на ватных ногах, я увидел, как любознательная Джейн юркнула в другую комнату разведать обстановку, и Кассандра даже не сразу заметила пропажу. Но как только она сообразила, сразу же бросилась за Джейн и через минуту привела мою подругу обратно в гостиную – единственную, как я понял, доступную нам часть огромного особняка.
Джейн явно разочаровалась, однако смирилась с правилами. Взглянув на наручные часы, она ахнула и схватила с кресла свою нарядную шляпу.
– Уже почти ночь, нам пора возвращаться, – в голосе Джейн слышалась печаль, и я превосходно понимал ее.
– Ночью стираются все границы. Не поймёшь, в том же ли ты месте, что и сегодня днём, – негромко сказала Кассандра, наблюдая за Джейн чуть в стороне.