- Черт! – забава превратилась в собственную пытку. Я навис над ней, резко притянул к себе податливые бедра, одним мощным рывком вошел в ее горячее лоно и замер… Принцесса дернулась и вскрикнула, резко распахнула глаза, в глубине которых ещё стыло наслаждение, но оно заледенело под чередующейся палитрой удивления, боли, разочарования, обиды и, наконец, злости.
Проклятие! Она была девственницей! Твою ж мать! Сука, которая командовала отрядом эльфов, с легкостью перебила дюжину моих солдат, несколько дней назад самолично вспорола мне брюхо, сожалея, что не прикончила окончательно, скалилась и сквернословила похлеще любого матерого воина, проклиная меня, оказалась девственницей! Сказать, что я был поражен - ничего не сказать. Как ловко ей удавалось разыгрывать из себя прожжённую стерву. Да я был уверен, что на ней пробы ставить негде. Самка, дерущаяся наравне с самцами и делящая с ними ночлег, по всем правилам темного мира не один десяток любовников должна была сменить.
- Слезь с меня! - зашипела она, демонстрируя белоснежные зубы и уперев ладони мне в плечи, - Слезь, чёртов ублюдок! Ненавижу!
Её слова спровоцировали мой гнев, смешанный с первобытным азартом самца - обладателя:
- Тсс…, я только начал, детка. Всю ночь напролет я буду трахать тебя! – смакуя каждое сказанное слово, я придавил ее всем телом и снова накрыл губами рот. Протестующе извиваясь, эльфийка двинула бедрами, и я вошел в нее до упора. Очередное проклятие сорвалось с моих губ от понимания, что я был первым.
- Нет! - прорычала темная.
Но я уже не слушал – демоническая сущность взяла верх, незамедлительно требуя её ароматной крови, манящей плоти и сексуальной энергии – главных источников питания таких, как я. Я хотел получить от неё всё и, подмяв под себя, не заботясь о том, что когти ранят нежную эльфийскую кожу, стал яростно вонзаться в желанную плоть, вбивая член в тесное, жаркое лоно. Опираясь на руки, я не сводил взгляда с распахнутых глаз, ловя момент, когда она перестанет бороться сама с собой и растворится в вожделении. Когда же это неминуемо произошло, эльфийка впилась в мою спину ногтями, её ноги опоясали меня, а с истерзанных мною губ сорвался стон. И это был звук наслаждения, а не боли! Ее голос, аромат, ее ответная страсть уничтожили остатки самоконтроля. Стиснув стройные бедра, я приподнял принцессу так, что теперь она не могла пошевелиться, и, не щадя, стал врезаться глубже. Снова и снова я вспарывал её тело, пока не почувствовал, как плоть сжимается вокруг моего члена. Черт возьми, да! Да, мать твою! Ощутив, как безвольное тело забилось в судорогах наступившего оргазма, я зарычал от удовольствия и вонзил клыки там, где шея плавным изгибом переходила в плечо. Когда горячая кровь женщины хлынула в рот, жадно глотая её, последними мощными толчками взорвался я в её теле, наполняя чрево своим семенем. Незримые потоки жизненной, первозданной энергии потекли из моей жертвы и, жадно накрыв дрожащие, искусанные губы, я долго пил их вместе с прерывистыми её стонами.
Только под утро усилием воли я смог оторваться от эльфийки. Как будто пребывая в пьяном похмелье, до этого я был не в состоянии выпустить из когтистых лап ослабленное разгоряченное страстью тело. Поражаясь, насколько сильное влечение оказывала на меня принцесса, я не мог окончательно насытиться ею. Врезаясь в неё раз за разом, я кормился ответными стонами, питался оргазмом, порционно воруя кусочек её жизни, выпивая энергию, бесподобный вкус которой невозможно было ни с чем сравнить. Я буквально поедал её. Ничего подобного в жизни никогда не испытывал. Мое тело было наполнено энергией и силой в то время, как принцесса была измождена. С готовностью отдаваясь мне, она слабела на глазах. На рассвете тихое сопение донеслось до меня, я почувствовал, как дыхание эльфийки, лежащей на моем плече, выровнялось, а тело расслабилось. Я осторожно взял принцессу на руки и, прижимая к груди, отнес на свое ложе. Зализав на ней раны от собственных клыков и когтей, я наблюдал, как она спит, и незаметно для себя сам провалился в сон. Проснувшись утром, я нашел постель пустой, а потом ... потом моя жизнь превратилась в ад.
*****
Проклятье! В раздражении я ударил по стене кулаком. Сколько же это будет продолжаться? На протяжении столетия я пытаюсь отделаться от мучительных воспоминаний, убеждаясь, что ни одна шлюха после той суки не способна утолить голод хищника. Я варился в своём личном аду. Но теперь у меня совсем другая жизнь, другие цели. И будь я, Фиен Мактавеш, основатель клана Мактавешей, проклят, если не избавлюсь от эльфийки, прах которой покоится где-то в Темном мире.
- Доброе утро, дорогой! - услышал я за спиной девичий голос, и нежные женские руки легли на мои плечи. Черт, а про брюнетку я уже и позабыл.
В этот же миг массивная дверь моих покоев распахнулась и громко ударилась о стену. На пороге стоял Алистер Кэмпбелл, по непривычно взволнованному лицу которого я понял, что случилось что-то важное.
- Пошла вон! – рявкнул я девице, шлёпнув её по заду.
ГЛАВА 3. ИЛЛИАМ.
- И так на душе не спокойно, а тут ещё Боги гневаются, – со вздохом произнесла я, наблюдая, как капли дождя из прохудившейся крыши верхнего этажа мерно наполняют подставленные тазы и бадейки. Сквозь дыры в крыше можно было рассмотреть серое, хмурое небо, и даже нередкие стрелы молний, что только усугубляли подавленное настроение и далеко не радужные перспективы моего здесь нахождения.
Оглядев еще раз это мрачное помещение, которое отвела под свои покои, я опять задала себе вопрос – что я здесь делаю? Ответ оказался прост, но почему-то от этого не менее грустен – придаю уют вот этому строению, которое кто-то по ошибке прозвал крепостью. Это и замком то можно назвать с большой натяжкой, если смотреть издалека и во время сильного тумана.
- Благо дело, хоть стены были из камня, но крышу нужно перекрывать, - с очередным вздохом констатировала я факт.
И где, спрашивается, эта королевская особа, что просто мечтала получить вот этот прогнивший сарай в собственное владение? Хотя… догадываюсь - наверняка жажда приключений опять взяла вверх над рассудком, и она рассекает по местным окрестностям, ища неприятностей на свою пятую точку, пока я пытаюсь привести тут все в более-менее приличное состояние.
- Иллиам, ты же знаешь, это не для меня, - вспомнились мне слова Лайнеф. Да уж, знаю. Но до сих пор не могу этого понять. Как и того, каким образом эта несносная декурионша стала самым близким и родным для меня созданием в мире людей.
- Госпожа, привезли ковры, – голос распорядителя вывел меня раздумий. – Куда их вешать?
- Какие ковры, Тасгайл?
- Те, что вы просили доставить для покоев госпожи Лайнеф.
- Ах, да. Ничего не делайте, пока я не просмотрю их. Ступай, я скоро буду.
Молча кивнув, местный распорядитель, седовласый, услужливый сармат, посвятивший свою жизнь замку, вышел из комнаты. Кажется, что спокойный и молчаливый Тасгайл – единственное, что меня здесь устраивает.
Неужели это то, о чем грезила Лайнеф? Девушка, которая с самого детства росла в окружении роскоши, которой буквально с малых лет прививали королевские манеры, решила обосноваться в каменном недоразумении. Ну что ж, это ее выбор, мне лишь остается устроить все так, чтобы хоть что-то, пусть те же ковры, скрасило наше здесь существование.
Удостоверившись в качестве изделий восточных мастеров, отдав слугам распоряжения, я отправилась в левое крыло. Нужно посмотреть, как и там идет подготовка к приезду этой сумасбродки. – Тасгайл, пойдешь со мной!
В какой-то степени новое место - прекрасная возможность, чтобы начать жить с чистого листа. Здесь никто не слышал о Cam Verya, обитатели знают лишь то, что я помощница и советник новой госпожи Килхурна, леди Лайнеф Зартрисс. Ничего больше…
- Тасгайл, что это? – остановилась я, указывая пальцем на каменный пол.
- Солома, госпожа.
- Вот именно, что солома. Разве я не просила убрать ее?