— Мы остановимся в королевской гостинице. — ответила Эиль, вынимая из кармана часы. — Примерно через час.
— А нас туда пустят? — спросил Кира, покосившись на горбатого старика. — Я слышал, что в королевских гостиницах селят лишь знать.
— Так мы и есть знать. — проговорил Адо.
— Я имел в виду…
— Все уже обговорено, и комнаты нам уже выделены. — перебила его Эиль. — Только госпожа, — обратилась она к Эрике, — не забудьте одеть паранджу.
— Да-да, конечно. — кивнула Эрика и стала рыться в маленьком сундуке у себя под ногами.
Накинув на лицо легкую, синюю паранджу, Эрика снова стала смотреть в окно. В это время солнце уже зашло, и небо окрасилось в насыщенный, темно синий цвет. Это была одна из особенностей юга. Звездное небо здесь было сказочных оттенков, а песчаные холмы и дюны еще больше подчеркивали эту особенность. Время от времени им на пути попадались небольшие домики с круглой, куполообразной крышей и разноцветной мозаикой на стенах.
По прошествии часа, они, наконец, добрались до королевской гостиницы. Такие гостевые дома были по всей империи, и предназначались в первую очередь для императорской семьи и королей, если тем вдруг вздумается путешествовать по империи. Но как узнала Эиль, вся верхушка власти сейчас находится у себя в столицах.
Выйдя из кареты, Кира посмотрел на здание. Это, без преувеличения, был настоящий оазис. На совершенно голом клочке земли раскинулся целый дворец из зелени и фонтанов. По мозаичным дорожкам разгуливали белые павлины, а у дверей дежурила стража в золотых доспехах и разноцветных тюрбанах.
Пройдя внутрь главного здания, Кира тут же зажмурился от яркого света. Все здесь светилось, блестело и мерцало. И как только его глаза привыкли к свету, Кира смог получше все рассмотреть.
Это был широкий зал, посередине которого, в небольшом углублении, находилась сцена. По бокам же были разбросаны сотни мягких подушек и разноцветных пуфов. На них вальяжно лежали шейхи и купцы, потягивая из длинных трубок кальяны. В центре зала, под легкую музыку арф, танцевали пять женщин, разгоняя клубы дыма своими невесомыми шалями. Все здесь казалось ленивым и сонным.
— Наши комнаты наверху. — сказала Эиль, вручая Кире маленький ключик.
— Я бы сначала хотела принять ванну. — сказала Эрика, проводив взглядом Христаля, которого повели по ступенькам двое прокаженных.
— Тогда я прикажу управляющему позвать для вас банщиц. — сказала Эиль, и направилась в другой конец зала, где находилась большая арка с фонтанами по бокам.
Сходив наверх, и осмотрев комнату Эрики, Кира вернулся обратно. К этому времени все уже разошлись кто куда. Эрика с Эиль ушли мыться, Кай направился медитировать на террасу, ну а Адо затеял спор с какими-то купцами.
— Сто двадцать тысяч за эту книжку?! — воскликнул он, тыча тростью в железный футляр, где лежали несколько книг. — Она что, из золота?!
— Eh, jina hu. — проговорил бородатый старик с драгоценным моноклем в одном глазу. — Shora.
У Киры пока что не было времени выучить свободный диалект. Большинство своего времени он проводил за тренировками.
— Рецепты? — переспросил Адо.
— Ш-ш-ш! — шикнул на него старик, прижав палец к губам. — Pojore shy alhimiste.
— Ладно-ладно. — отмахнулся Адо и огляделся по сторонам. — Скидку сделаешь? — понизив голос спросил он. — Я же все-таки инквизитор.
Услышав его слова, старик зашелся свистящим смехом, и ткнув локтем своего соседа, проговорил:
— Tiere mas inquisitors. Shtary loomis.
— Rha’ve — лениво проговорил его сосед.
— Кого это ты «отбросом» назвал, отброс?! — возмутился Адо, грозя ему тростью. — На, смотри!
Сунув руку за воротник, он достал медальон, на котором висели маленькие черные весы и пузырек с листом осины (священным деревом Владыки Весов).
Увидев медальон, старик так расширил глаза, что у него выпал монокль, а его сосед подавился дымом от кальяна.
— П-просим прощения. — тут же перешел на общий диалект купец. — Мы думали вы шутите.
— Ты ведь знаешь, что бывает с теми, кто торгует еретичными писаниями? — спросил Адо, не убирая от подбородка старика кончика трости. — При этом еще и оскорбляет слугу Судьи.
— Конечно, я все понял. — подняв руки, проговорил старик. — Сто тысяч.
— Похоже, ты все-таки не знаешь, что с ними бывает. — угрожающе сказал Адо.
— С-семьдесят. — уже дрожа, проговорил старик. — Прошу, мне самому она за столько досталась.
— Ладно, давай за семьдесят. — кивнул Адо, убирая трость. — Расписка-то есть?