Но Кира уже не смотрел на него. Его взгляд был прикован к долине. Кровь стала растапливать снег, и у Киры перехватило дыхание. Вся долина была усеяна трупами. Мужчины, женщины, дети… Из-под снега выступали все новые тела. Те же, кто бился в агонии, теперь с жадностью поедали их, забыв обо всем.
Теперь в сердце Киры зародилось новое чувство. Это была ненависть. На языке стали вертеться странные слова, которых он никогда не знал. Ему захотелось убить этого ублюдка в короне, который теперь с ухмылкой наблюдал за кровавым пиром. Вырвать ему сердце и раздавить его.
Только он об этом подумал, как на него обрушилась небесная река, которая, как и всегда, мирно протекала в синем небосводе. Киру сбило с ног и стало уносить вниз по ступеням. Ему ничего не оставалось, как поддаться этому бешенному течению. Несясь по вниз, он увидел, как на его пути разверзлась земля, и влетев в отверстие, он врезался в каменную стену.
Убрав с лица мокрые волосы, Кира поднялся на ноги. Он снова оказался в том же каменном коридоре, что и несколько минут назад. Или это другой? Каменные фрески были очень похожи на те, что он видел раньше. На них были изображены крылатые люди, сражающиеся с великанами. Но все же это был другой коридор. Он был намного чище, а по бокам горели яркие факелы.
Пройдя первый поворот, он чуть не столкнулся с мужчиной в тяжелой красной рясе. Но тот просто прошел сквозь него. Обернувшись, Кира увидел два крыла за спиной этого человека. Но теперь они были целые и пушистые. Похоже, это был какой-то священник, так как Кира увидел в его руках дымящееся кадило.
— Преподобный Изель! Преподобный Изель! — раздался мужской голос, и из очередного поворота выбежал тучный мужчина в черной рясе. Обливаясь потом и тяжело дыша, он схватился за свое сердце. — Ох, преподобный Изель! Вы очень быстро ходите.
Кира заметил, что у толстяка нет крыльев.
— Чего тебе, Эзтли? — нахмурив брови, спросил Изель.
— Вы обещали меня взять на службу, помните? — проговорил Эзтли. — Вы обещали, что представите меня нашей богине.
Изель смерил толстяка презрительным взглядом и проговорил:
— Ты не можешь пойти со мной. Я не привык верить слухам, но уж слишком много в последнее время их развелось. Люди говорят о тебе немыслимые вещи.
— Но это же все слухи. — невинно улыбнулся Эзтли. — Вы же знаете меня с рождения…
— Да, я знал тебя с рождения. — сказал Изель. — Ты неустанно служил нашей богине и соблюдал посты… Но как только ты вернулся из последнего похода к священной горе, то тебя стало не узнать. Посмотри на себя. Ты же превращаешься в свинью!
И не сказав больше ни слова, священник развернулся и направился дальше по коридору. Посмотрев на поникшего Эзтли, Кира не испытал к нему жалости. Наоборот, его сердце наполнилось ненавистью. Он больше не мог смотреть на этого человека, и поэтому последовал за священником.
Побродив по запутанным коридорам, он наконец увидел Изеля, скрывающегося за одной из железных дверей. Пройдя следом, Кира очутился в просторном каменном помещении, украшенном цветами и легкой тканью. Тут было так красиво и свежо, что Кира не сразу заметил алтарь, который находился в другом конце комнаты. Там, на мягких подушках, сидела темноволосая девочка, облаченная в богатые одежды. Подойдя ближе, Кира увидел, что у девочки алые глаза. Рядом с ней были разбросаны игрушки и книги. Так же Кира увидел обеденный стол, на котором стояли фрукты, ягоды и сырое сердце.
— Вы не голодны? — спросил Изель, упав ниц перед девочкой. — Может быть принести более свежее подношение?
— ДА. — ответила девочка, и ее голос эхом разнесся по всей комнате. — ЭТО ИСПОРЧЕНО.
Не поднимая своего взгляда, Изель подошел к столу и стал собирать на поднос разложенные на нем угощения. Девочка же в это время стала играть с тряпичной куклой. Немного потеребив ее в руках, она вдруг замерла, уставившись за спину Киры. Ее лицо вмиг помрачнело, и она уронила свою игрушку на пол.
Повернувшись, Кира увидел Эзтли с большим булыжником в руках. Истекая кровавыми слезами, он подбежал к Изелю, и обрушил булыжник тому на голову.
— ТЫ! — воскликнула девочка, глядя как Эзтли отрывает раскроенную голову священника. — НИЧТОЖЕСТВО! ГРЯЗНОЕ СЕМЯ! ПОРОЖДЕНИЕ ГНИЛЫХ МЫСЛЕЙ! КАК ТЫ СМЕЕШЬ СТУПАТЬ НА ЭТУ ЗЕМЛЮ?!
Кровь, вытекающая из тела Изеля стала собираться вокруг девочки, формируя на ее теле доспехи.
— Простите меня… простите меня… простите меня… — бубнил себе под нос Эзтли, не обращая на девочку никакого внимания. Из его глаз градом катились кровавые слезы.