— И мы такими станем, да? — неожиданно спросил Генка. Электрик покачал головой.
— Чёрт его знает, но очень надеюсь, что нет. Мы выберемся.
— А как вообще заражаются? — спросил Воробьёв.
— Может эти твари своей пылью заражают, как думаете? — пораздумывал и выдвинул гипотезу электрик и побледнел. Вспомнил, что сам то спор надышался уже с лихвой.
— Мы обязательно выберемся да Максим Бронеславович, когда рацию охранников найдём, да и телефон здесь ведь должен быть? Я точно помню, когда сюда за журналом с урока труда заходил. На столе старый телефон стоял.
— Всё нормально будет. Выберемся пацаны! — бодро сказал электрик, чтобы в первую очередь подвигнуть самого себя к действию. Он улыбнулся и сказал:
— Ну, давайте разбежались уже и начали поиски полезностей?!
Телефон на столе работал, но толку с этого не было.
Судя по заметкам в блокноте, внутренний вызов направлялся только в кабинет начальства. Электрик положил бесполезную трубку на место. Ему трудно было смотреть в глаза ребятам.
— Итак, значит план б, — сказал мужчина и достал пряники, налил холодной воды из под крана в кружки. Размешал растворимый кофе, найденный в шкафчике над раковиной, добавил сахар. Пряники хоть и черствые мигом разошлись на ура. Кофе тоже был выпит и ребята сразу чуток повеселели. Говорить никому не хотелось.
Накатила дремота, в которой запросто можно было убедить себя, что всё будет хорошо и рано или поздно их спасут. В теории так быть могло, а в этой сложной ситуации очень трудно было предугадать как всё повернется.
За окном виднелись продуктовые машины. Сколько они здесь стоят? Почему никто на заводах не объявил тревогу. Почему никто не приехал, проверить, что случилось с водителями? Что-то было не так. Что-то не складывалось в общей картине.
Чтобы отогнать пугающие до дрожи в коленях мысли, электрик всё же решил хоть что-то да сказать:
— Итак, буржуйку не топим. Дым, скорее всего, их привлечёт, тут и пню понятно. Спать будем, закутаемся в телогрейки. Вы на раскладушке. Я на кресле. Дежурства обозначу. И поглядывать будем, что происходит за окном. Вы дежурите первыми. Я подремлю.
Он быстро заснул, погрузившись в сон без сновидений. За окном в тишине медленно шёл снег.
— Максим Павлович, проснитесь же. Проснитесь, там за окном они опять зашевелились!
Ему снилось лето. Дача. Пасека и вкусный майский мёд. Солнце пекло и он вспотел, а вода из колодца, что принесла жена, была удивительно холодной. Электрик вздрогнул и проснулся.
— Что? — вздрогнул и умудрился всхрапнуть, затем разглядел в темноте обступившие его лица ребят. Они испуганно смотрели на него.
Свечи были на столе, их так и не зажгли. Боялись. Фонари, складной нож, топорик, пила, и отвёртка лежали на раскладушке. У стены стояла найденная канистра с соляркой.
Он, потянувшись, поднялся с кресла. Всё тело замлело, шея вообще не хотела поворачиваться.
За окном что-то происходило. Отряды подростков сновали туда-сюда, как крысы, будто что-то искали. Они то и дело замирали на месте. Принюхивались. Высматривали.
Тощие полураздетые тела подростков в такую пору выглядели совсем дико. Наросты на их спинах мерно подрагивали, точно дышали.
Снег явно их не смущал, как и стоящий на дворе промозглый холод.
Они потихоньку окружают здание. Как вспышкой в мозгу, разом озарило электрика. Вот, наконец, приблизившись почти вплотную к окнам, заражённые подростки замерли и синхронно застыли точно заколдованные.
Они чего-то ждут. Но чего?
— Мне страшно. Максим Бронеславович, — почти взвизгнул, как девчонка Чебурек.
— Максим Бронеславович, что делать будем! — спросил Пашка и ошалело посмотрел прямо в глаза электрику.
Ему захотелось их ударить. Захотелось что-то разбить. Но он сдержался.
— Молчать, — отрезал он. — Я думаю, — сказал электрик и чтобы сосредоточиться прижал ладони к вискам. Его пальцы коснулись собственной кожи и точно обожглись, как от кипятка. «Да, у меня жар», — отстранённо отметил электрик и снова осмотрел все, что стояло в комнате. Взгляд зацепился за канистру солярки.
— Парни тащите стремянку! Живо! — воскликнул он и бросился к буфету, зная, что внутри завхоз всегда хранил виноводочную тару.
Генка забился в угол и Пашка едва мог растормошить его. Только уговоры что скоро он окажется дома, скоро весь этот кошмар закончится, помогли расшевелить мальчишку.
Стремянка находился в чулане, там же был крохотный лаз, ведущий на крышу.