- Кирка, ну так они на то и царские, - улыбнулась Тася. - Их премудростям учат, наставляют да испытывают. Они-то знают, что делать, чтобы зла не вышло. А ты и думать о том не думай. Поняла?
- Да, матушка.
Кирке наука травницы давалась легко и уже к семи годкам из нее вышла хорошая помощница. Женщина только диву давалась тому, как ловко девочка находила нужные растения. И в тот же год она привезла дочке с ярмарки подарок: пояс с маленькими ножнами, а в них маленький ножик для среза трав. "Как у тебя!" - восхитилась Кирка и засияла будто новая монета.
В год семилетия Киры Велесий был особенно добродушен. Теплая, в меру дождливая погода весной и летом обещала богатый урожай грибов и ягод. Той осенью Радушка позвала Тасю сходить вместе со всеми домочадцами за клюквой. Две семьи -- Рада с мужем и двумя сыновьями Филькой и Ярошкой, и Тася с дочкой -- вооружились корзинами и отправились на болота. Не то, чтобы идти предстояло особенно далеко, но маршрут был одним из самых утомительных. Чтобы добраться до места, надо было выйти с северной части деревни и пройти светлый сосновый бор. Потом спуститься по сыпучему склону оврага. Там ждал уже другой лес -- густой, лиственный, с плотным подлеском, а потому темный. И сырой. Когда ягодники спустились с возвышенности, дети сразу подметили, что стало холоднее. Если в сосновом бору женщины позволяли ребятам отойти от себя на несколько саженей в сторону, чтобы поискать грибов или просто поиграть, то здесь, в низине, строго велели идти рядом. Тропинка была широкая, утоптанная. По обе стороны от нее черную сырую землю густо покрывали зеленые веники хвоща и меленькие листья кислицы, перемежающиеся островками низкого мха.
Чем дальше они шли, тем объемнее, выше и плотнее становился мшистый покров, а лес, напротив, терял свой пышный подлесок и редел. Тропа под ногами все больше раскисала, и путникам все чаще приходилось обходить лужи и жидкую грязь. Кира с любопытством наблюдала, как мох на обочине, смачно чавкая, проседал под ее ступней, а когда она убирала ножку -- снова раздувался и разочарованно вздыхал. Тася переживала, что девочка промочит ноги, а потому время от времени ворчала на дочку и призывала быть осторожнее. Сава же с сыновьями не церемонился, а просто и незатейливо прописывал леща, если мальчишки начинали озорничать.
Через некоторое время земляная дорожка сменилась деревянным настилом.
- А, вот и Гнилушкина гать. Эту дорогу даже в Вороничах знают, тоже иногда за клюквой приходят, - бодро возвестил Савка. - Может, по бревнам идти и не намного удобнее, зато уж точно суше!
Так они дошли до развилки: на право и налево расходились две полоски гати. Чуть в стороне здесь же, на перекрестке, из нескольких бревен была сложена лавка.
- Посмотри, Кира, - Тася обвела низину рукой, - раньше все это было широкой рекой Добромыслью.
Девочка с удивлением огляделась.
- А где же она теперь?
- И теперь есть. Только обмелела. Вот, если пойти по гати в ту сторону -- выйдешь к речушке, - отозвался Филька и махнул рукой вправо. - Да только делать там особенно нечего. Рыбы мало. Мужики временами ходят порыбачить, да улов всегда скудный. Вот разве что... Петька рассказывал, что купаться там можно...
- И не думайте! Сколько повторять? - Быстро оборвала рассуждения сына Рада. - И Онисиму скажу, чтоб за сорванцом своим лучше приглядывал, утопнет еще. Речушка-то мелкая, да дно илистое, топкое. И берега там неудобные, вязкие. Пиявок только нахватаетесь или щука за пятку цапнет!
- Ой! - Кирка в страхе округлила глазенки и сжала кулачки. Нет, купаться она туда не пойдет. А вот Филька с Ярошкой разочарованно вздохнули.
- А как так получилось, что речка была такая большущая, а стала такая махонькая? - спросила девочка.
- Ты не знаешь?! - Удивленно протянул Ярошка. - Про войну? Про глупых симольцев? Это ведь все знают, во всем царстве. Все, все!
- Ага, есть у нас в доме мастак байки травить да небылицы складывать, когда медовуха на столе есть. Вот все царство и знает, - хихикнула Радушка, косясь на мужа. Тот, хмыкая, покачал головой в ответ.
- А что, Савелий, может расскажешь еще разок? - Попросила Тася. - А дети пока отдохнут немного. День длинный впереди. Медовухи я, конечно, с собой не прихватила, зато припасла в дорогу вот что.
Травница сняла платочек, накрывавший содержимое корзины - в лукошке красовались аппетитными желтыми боками груши.
- Ну раз такое дело, то как отказать? - Засмеялся мельник, принимая фрукт.
Мужчина расположился прямо на настиле, а женщины и ребятня расселись на лавке и разделили между собой остальные груши. Дети, заскучавшие в дороге, заметно приободрились нежданным угощением и приготовились слушать Савин рассказ.
- Вот, слушайте. События эти, значит, случились в стародавние времена, еще при царе Горохе. Но именно тогда и появилась наша деревня, а потому каждый житель Гнилушек должен историю эту знать. И ты, Кирка, тоже.
Как тебе ведомо, царство наше Весинское, а соседнее, то, чьи земли северней и западней -- Симольское. И сколько люди здесь живут, столько и знают, что через земли обоих наших государств проходит русло Добромысли. Вот только раньше была эта река такая широкая, что с одного берега до другого не докричишься, и такая длинная, что где она начало берет, да где заканчивается -- не узнаешь. Воды ее были полны рыбой, а прибрежный лесок -- птицей.
Но в одну весну река будто бы стала мельче и, главное, рыбы поубавилось. Спросили, значит, наши мужики купцов, что с иноземным царством торговали, так же ли дела и в Симольском государстве. А те говорят, что нет, мол, ярмарки заграничные полны рыбы соленой, какой хочешь.
Дождались наши рыбаки следующий год. А речка вроде бы стала еще чуток уже, и неводы еще легче. Спросили купцов, а те опять то же -- в соседнем царстве рыбы пруд пруди. Заподозрили тогда мужики, что симольцы учинили на своем участке реки плотину. Ну и вестового к нашему государю послали, с жалобой, значит.