– Хер его, сука, поймешь, что тут происходит, – заключил Горст. – Допустим, тот, кто был здесь до нас, знает больше. Допустим, это он взял лодку и переплыл реку. Его надо допросить. Этим я займусь. Предположим, что голытьба все побросала и пошла вверх по течению. Во-он туда, – он кивнул в сторону утопающего в камышах берега, – туда пойдешь ты. Без фанатизма, без глупостей. Пройдись, погляди на следы. Как начнет смеркаться, возвращайся в Подлесок. Встречаемся в доме старосты. Если к утру не вернусь, отправляйтесь к барону и докладывайте о том, что так, мол, и так... – Горст сморщился. – Вонь-то, сука, какая!
«Наконец-то и этому нос разложило», – подумал подошедший к товарищам Рейн, а вслух сказал:
– Здесь все смердит, что твоя красильня. Потом свыкнешься, и вроде перестает. Ваш конь, господин Горст, – он протянул поводья предводителю, и тот, не раздумывая, вырвал их из рук подчиненного.
– Что ты, сука, лыбишься?
Рейн не ответил, но и идиотская ухмылка исчезла с его лица.
Горст просунул мысок сапога в стремя и ловко вскочил в седло.
– До вечера, девки.
– Господин секутор, – Аарон отступил на несколько шагов назад, – с Рейном как быть?
– Пусть полы подметет, похлебку сварит, – старший секутор направил коня в реку. – Аарон, головой думай! – гаркнул Горст. – Рейн, седлай коня и давай в Ивы. Спроси насчет местных, но языком особо не трепи. Узнай, не проплывала ли вниз по реке лодка. Остальное тебе твой дружок объяснит.
Горст пришпорил коня, и тот ринулся в воду, неся на себе своего ездока. Верховой старшего выжлятника был завидным приобретением. Сильный, выносливый конь, еще в прошлом году принадлежавший оддландскому рыцарю. Горст нарек коня Задирой, но глядя на то, как лихо этот кобылин сын справляется с течением, Аарон произнес:
– Мерина бы не Задирой назвать, а Щукой или, скажем, Плотвой.
– Плотва хорошее имя, – отозвался Рейн, – а вот тебя бы не Аароном назвать, а Дубиной.
– Кончай зубоскалить, щенок. Слышал, что главный велел?
– Угу.
– Как стемнеет, встретимся в доме у старосты.
Рейн вспомнил обваренных кур, следы на вытоптанной траве, ужасный амбар и оглушительное жужжание мух.
– Мутит еще?
– Не так, как от твоей матушки.
– Про свою лучше расскажи, – ухмыльнулся Аарон, – твоя-то курва была хоть куда!
Не каждый понимал их с Рейном шуток, многие полагали, что именно они станут причиной поножовщины, но на деле все обстояло несколько иначе. Тема матерей для выжлятников не была болезненной, ибо матерей своих ни Аарон, ни Рейн не помнили.
Глава 2
1
Рейн, не отрываясь, следил за переправой Горста. Он не желал наставнику зла, но с радостью посмотрел бы на то, как лопаются ремни, и Горст вместе с седлом отдается на милость течению Хельги. Если бы Задира не справился с течением… Эти мысли Рейн отогнал прочь. Он бы зашелся хохотом, глядя на вымокшего Горста, но вот коня парню было бы искренне жаль.
Копыта Задиры коснулись илистого дна, конь захрапел и, сминая камыши, выбрался на берег.
– Лодка! – прокричал секутор. – Здесь лодка!
Аарон махнул старшему рукой в знак того, что услышал.
– Кто бы сомневался, – произнес верзила.
– Как всегда прав.
– Рейн.
– А?
Аарона что-то тревожило. Он успел расчесать щеки так, что густая растительность уже не могла спрятать покраснений. Нечто занимало Аарона сильнее, чем работа.
– Ты просто прими. Он опытнее, умнее нас с тобой. Не насмехайся над его правотой. Он говорит, мы делаем.
– Ты первый начал.
– Однажды он спасет тебе жизнь. Может уже спасал. Может статься так, что на этом самом берегу, может прямо на этом самом месте Горст протянет тебе руку помощи.
– Главное, чтоб ноги здесь не протянул… Аарон, твою мамашу, – Рейна не на шутку волновал потерянный взгляд напарника, – ты уже скучаешь по усатому козлу?
– Он говорит, мы делаем, – повторил Аарон свою мысль, – он принимает решения взвешенно, руководствуясь опытом.
Аарон переминался с ноги на ногу, а потом положил свою массивную ладонь на яблоко меча и вновь уставился на узкий, поросший камышами берег, на крутой спуск к воде, вдоль которого ему предстоит идти.
– Кто знает, что было бы, если б…
– Если б у бабки были яйца, она была бы дедом, – перебил Рейн.
– Горст тогда велел тебе не лезть на того мужика.
«Горст думает, что я не смогу постоять за себя. Думает, что я сопляк, которого можно огреть прутом по лицу. По-хорошему… По-хорошему, ему бы рожу за такие фортели разбить», – хотел было ответить Рейн, но промолчал. Аарон доносил Горсту на Рейна. В этом почти не было сомнений. Когда на ярмарке Рейн стащил со стола лавочника стеклянные бусы, Горст узнал об этом. Когда Рейн ущипнул за задницу молоденькую служанку Дидерика, мать его, Ланге и предложил той пошалить, Горст узнал и это.