– По весне река Хельга вышла из берегов и подмыла берег. Там, чуть дальше Подлеска, – отец Ежи задумался, почесал бороду и продолжил, – рыбаки говорили, что аж пещеру намыло. Кто знает, может сами по тихой грусти выкопали, только на кой леший оно им надо. Ладно бы холодную хотели сделать, чтоб рыбу там держать, прежде чем люди барона за ней приедут, но там с полдня вдоль берега идти по солнцепеку. Короче, я верю, что пещеру ту река намыла.
Вит отхлебнул пива и кивнул в знак того, что понял, о чем толкует его собеседник. На деле он понимал мало.
– Золото могли искать? – поинтересовался проповедник.
– Да и по сему некоторые верят, что мужичье из Подлеска все-таки копало там,– мужик задумался, нахмурил лоб и продолжил, – да, думаю могли. Иной раз тут такое случается. Хельга через горы течет, да и земля богата миреналами.
– Минеравами, – поправил его Вит, припоминая, так ли говорили ученые мужи, приходившие в былые дни к его хозяину. – Ты был в той пещере?
– Бывал, да. Холодрыга, даже в самый зной. Говорили, что потеха там. Ничего потешного, Отцом Переправы клянусь. Дух там смрадный какой-то стоит…
– А при чем тут Ежи?
– Река намыла берег, в реке разное начали находить. То заколка, то монетка чудная, с дыркой по центровине. Вот Ежи и нашел там свои деревяшки. Игрался с ними, а потом домой принес. Резьба топорная, я лучше режу, но мальчугану нравились, а мы… А мы и ладно, пусть играет. Только вот Ворчун наш, – мужчина тяжело выдохнул. – Собайка добрая была. За четыре лета, что жила, хоть бы набрехал на кого... Как дед ворчал, да и только. А тут как увидел Ежи с этими человечками да как набросился. Еле оттащили. С пальцами отгрыз… Сукин сын, чтоб его черви жрали…
– Очень странная история… Все, что добыто в реках, благословлено Отцом Переправы.
– Так-то оно так, но горе семье это благословение принесло.
– Думаю, что в Ворчуна вашего Угольная тварь вошла, – Вит говорил это на свой трах и риск. За пугающие истории проповедников могли избить, и случалось так, что били. Но, видя понимание в глазах собеседника, он все же продолжил. Старик не мог знать, что отчасти был прав. – Те, кого Отец Переправы оставил на том берегу, посчитал недостойными и не повел за собой на Озаренный берег.
– А такое возможно? Наши в угольных не верят. Гутарят, дескать ентих монстров сочинили, дабы монетку с нас выцарапать.
– Отцы церкви считают, что да. Если вселиться в человека им не под силу, то зверье Угольным тварям вполне по зубам. Когда сука, породившая Ворчуна, ощенилась, щенят окунали в реку?
– Да нет вроде, – мужик почесал голову, а его баба, прежде внимательно слушавшая, прошептала. – Да кто же его знает… Он же приблуда был.
– Выкинули ли вы те фигурки? – поинтересовался старик. – Или от воды дерево сгнило?
– Да нет, храним. В сундуке лежат.
– Могу я взглянуть на них? - он не знал, зачем задает этот вопрос, но какая-то часть души Вита требовала найденных в реке фигурок. – Это важно...
Баба встала с лавки и, подойдя к сундуку, извлекла тряпицу, в которую были обернуты находки. На мгновение ей показалось, что отбрасываемые очагом тени замерли, но то было лишь мгновение, и баба прогнала пугающие мысли прочь.
– Вот, глядите. Как будто только вырезали.
– И правда, – буркнул Вит себе в бороду, – словно и не лежали в воде.
Он не мог отвести глаз от трех вырезанных из дерева человечков. Все они с легкостью помещались в ладони и поблескивали в тусклом свете, едва различимо подрагивая.
– Ежи считал, что они потешные, – произнес отец сопящего на лавке мальчугана, – только вот чем потеха обернулась.
Старик сжал фигурки в руке и понял, что знает имя каждой из них. Осознание пришло само собой и не испугало Вита. «Наверное, видел нечто подобное в доме прежнего хозяина», – подумал он, а вслух прошептал:
– Это Возлюбленная, Покинутая и Скорбящая. Могу я оставить их у себя? На память о Ежи, само собой. Освободить их надобно. Устали Сестрички в дереве спать.
Родители изувеченного мальчика что-то ответили, затем о чем-то спросили, но Вит уже не слушал их. Старик внимал голосам фигурок и понимал, что прежняя жизнь бродяги подошла к концу.
– Так много нужно успеть за лето, – произнес он. – Говорят, что у вас в лесу холм есть. Это так?
– Так. В самом центре полянки. Холмом назвать сложно, скорее холмик. А что?
– Говорят… – Вит чуть было не обмолвился о том, кто именно ему это говорит, облизал пересохшие губы и продолжил, – говорят, что у Вас есть инструмент для рытья земли. Это так?