- Знаю. Поэтому придется немного потерпеть. Заодно научишься вести хозяйство. Понимаю, что сейчас это все тебе не нравится, но, поверь, такие умения очень пригодятся во взрослой жизни.
- На хрена мне эти умения?? Все это должна делать баба! Я женюсь и мне не придется ничего готовить и убирать. А если не женюсь, найму прислугу. Все просто, мам. Я не такой, как отец, я не против чужих в доме, если они делают, что я хочу.
- Чтобы нанять прислугу, нужно очень неплохо зарабатывать. А для этого придется много работать. По крайней мере, первые лет 5. Большинство людей много работают всю свою жизнь, но все равно не могут позволить себе нанять помощников по дому. Поэтому спустись с небес на землю и не ной. Тебя не бьют палками, не морят голодом, ты прекрасно живешь. А все домашние обязанности можно приноровиться делать быстро. Тогда появится и свободное время.
- Ты с ума сошла?? Что ты вообще несешь? Свалила на меня свою работу, а я должен отдуваться?? Вставай и пошли домой. Ты наша мать, и это твоя обязанность - за нами ухаживать! А я задолбался быть в роли бабы, поняла??
Я обняла Валю и Глеба, которые сидели в телефонах, и поднялась со скамейки.
- Разговор окончен, - сказала я. - Сейчас вызову вам такси до дома.
- В смысле окончен?! - Влас выбил у меня из рук телефон. Хорошо хоть, не разбил. - Ты едешь с нами!
Я подняла телефон и произнесла:
- Советую тебе пересмотреть свое отношение к женщинам и ко мне в частности. Иначе по жизни придется очень туго. Что касается твоих жалоб, то мне абсолютно плевать, от чего ты там устал и что тебе не нравится. Да и всем вокруг тоже плевать, поверь. Поэтому убавь свое самомнение. А если тебя что-то не устраивает, разговаривай по этому поводу со своим отцом, а не со мной. Прятаться в шестнадцать лет за мамину юбку - такое себе решение. Ах, и да, - я подняла указательный палец вверх, - теперь все наше общение будет проходить по моим правилам, или можешь забыть мой номер. Это означает, что сначала ты извинишься за свои слова, оскорбления и повышенный тон, а потом уже я решу, хочу ли с тобой говорить. Это понятно?
Лицо и шея Власа пошли красными пятнами:
- Извиняться?? Перед тобой? Да кто ты такая??
Я тут же отвела от него взгляд, давая понять, что это конец. А вот младшим сыновьям сказала:
- Вы по-прежнему можете звонить мне и приходить в любое время. Адрес я вам пришлю. Но хочу, чтобы вы понимали: в первую очередь, я ваша мать, а значит, ко мне стоит проявлять уважение. Я не стану терпеть хамство. В моем доме действуют мои правила. Вам следует хорошо это усвоить. Если готовы на такие условия, то мои двери всегда для вас открыты. Если не готовы – никакого общения не будет.
Валя промолчал, а вот Глеб недовольно поджал губы и демонстративно уткнулся в телефон.
Я поняла, что окончательно потеряла надежду. Дети принадлежат стае Сергея, а меня всегда будут считать обслугой. Возможно, когда каждый из них подрастет, что-то изменится, но до этого еще далеко. А я уже слишком устала, чтобы продолжать биться за их любовь.
Подхватив свою сумочку, я легкой походкой отправилась прочь. Внутри росло приятное ощущение, что я наконец сделала все правильно.
После разговора с детьми мне уже не было смысла держаться за этот город, поэтому я решила принять предложение руководства и уехать в Арабские Эмираты с партнерами компании. Работать предстояло очень много. С нуля организовывать бизнес в другой стране - непростая задача. В мои обязанности должны были входить переводы документации и технических текстов, а также разработка единой методики переводов для тех специалистов, которые будут работать на наших партнеров с момента открытия компании в Дубае.
Признаюсь, я не была уверена в своих силах, но зато точно знала, что смогу доучиться на месте и закрыть все прорехи в знаниях. Зарплату на время трехлетнего контракта предлагали просто царскую, и мотивации трудиться было хоть отбавляй. Тем более, что Принцесса обязательно полетит со мной. Собаки ее породы не допускались к перевозке, однако мои работодатели нашли лазейку и пообещали сделать для нее специальные документы, подтверждающие, что она является служебной собакой. О таком я не могла и мечтать, и теперь была готова горы свернуть. Если понадобится, буду работать хоть сутками. И я справлюсь, обязательно справлюсь с любыми профессиональными трудностями.
За неделю до моего отъезда снова позвонил Сергей. Мне не хотелось с ним разговаривать, но все же его стоило поставить в известность о моих планах.
- Сообщаю, что мой юрист готовит пакет документов, - сказал он. - Когда он закончит, у тебя не останется никаких шансов отмыть репутацию перед детьми и обществом. Это я тебе гарантирую. Перед судом ты предстанешь крайне аморальной особой с такой внушительной подноготной, что тебе, скорее всего, не дадут даже высказаться.
- Хорошо, - спокойно сказала я. - Если ты считаешь нужным поступить именно так - вперед.
- Нина, - Сергей вздохнул, - вот опять ты пытаешься выставить меня злом во плоти. Ты просто не оставила мне иного выбора, кроме как действовать такими методами. Но, повторяюсь, я всегда открыт для переговоров. У тебя еще есть шансы вернуться.
Я усмехнулась в трубку:
- Я должна принять твои условия, и ты называешь это переговорами? Забавно. Засунь себе в зад свои шансы, мне они не нужны.
- Тогда можешь считать, что детей ты потеряла, строптивая стерва, - прорычал он. - Я устал вдалбливать в твою пустую голову очевидные вещи.
- Я потеряла их уже давно.
- Повторюсь в последний раз: у тебя еще есть время одуматься. До начала первого слушанья почти месяц. Я даю тебе это время.
Я окончательно развеселилась:
- А кто тебе сказал, что я собираюсь явиться в суд? Забирай детей, они твои. Готовь документы, советуйся с юристами, приплачивай судье, в целом, делай, что хочешь. Через месяц меня уже не будет в городе, я улетаю в другую страну. Подальше от тебя и твоих занудных звонков.
- Улетаешь? Что-то слабо верится. А даже если так, то, в первую очередь, ты улетаешь не от меня, а от своих детей. Мать-кукушка - слышала такое, Нина?
- Вот как раз посетуешь об этом судье. Что, дескать, сам инициировал всю эту грязь с лишением материнских прав, а затем еще назвал бывшую жену некудышной матерью. Может, тебе даже посочувствуют. А коли нет, так приплатишь сверху и тогда уж точно сочувствием тебя не обделят.
Сергей закашлялся в трубку, а потом севшим голосом спросил:
- Ты правда улетаешь? Не делай этого, Нин, прошу. Я не смогу без тебя. Я уже весь поседел. Мне даже дышать трудно. Возвращаясь домой с работы, я каждый раз надеюсь, что увижу там тебя. А когда понимаю, что тебя нет, начинаю сходить с ума. Я плачу по ночам на кухне, это слышат дети. Они тоже страдают. Подумай о них, Нин.
- Уже подумала. Лучшее, что я могу для них сделать – это уехать. Когда-нибудь я вернусь, и тогда, возможно, они пересмотрят свое отношение ко мне. А если нет, то приму и это. Меня уже не пугает ни один расклад. Поэтому свои манипуляции тоже можешь запихать себе в зад.
Сергей закашлялся, а затем спросил:
- Куда ты собралась?
- В Эмираты, - лениво болтая ногой, ответила я и оборвала связь.
***
Меня разбудил голос стюардессы. Бодрым голосом она сообщила, что через сорок минут самолет приземлится в аэропорту Дубая. Я открыла шторку иллюминатора, и яркое зарево тут же окрасило половину моего лица. Внизу серебрились воды залива и виднелись цепочки искусственных островов. Я довольно прищурилась, глядя на утреннее арабское солнце и открыла печенье с предсказанием, которое отложила еще с прошлого вечера.
«Впереди только самое лучшее» - гласило оно.
И это была правда.
Конец