- Я слишком устал, чтобы выслушивать твои нотации. Пойду в душ. Надеюсь, ужин уже готов.
- Нет, сначала мы поговорим, а уже потом ты сходишь в душ.
- О чем нам говорить? Я же сказал, что устал.
- Тогда можешь разговаривать сидя, - съязвила я, мысленно поражаясь, откуда у меня вдруг взялись на это силы.
- Мы можем поговорить потом.
- Потом проснется Валентин и начнет орать. Он проспит не больше часа, и ты об этом знаешь.
Жестом я пригласила муженька пройти в кухню. К моему удивлению, он не стал противиться.
Когда он уселся в одно из кресел и вопросительно на меня посмотрел, я заговорила:
- У тебя какие-то проблемы на работе, ты чем-то опечален, плохо себя чувствуешь, или произошло что-то другое, о чем я не подозреваю?
Сергей закатил глаза:
- Я не понимаю, к чему эти нудные предисловия? Виной всему твои регулярные истерики, а у меня как раз-таки все в порядке. На работе и по части здоровья в том числе. Поэтому лучше задай все эти вопросы себе. Может, это с тобой что-то не так, и именно из-за тебя в нашем доме царит ругань? А, Нина?
- То есть, ты швыряешь кружки в стену, применяешь ко мне физическое воздействие и позволяешь себе меня оскорблять, потому что СО МНОЙ что-то не так??
- Когда это я применял к тебе силу и оскорблял?
- Вчера. И позавчера. И неделю назад. Ты хватаешь меня за руки, и теперь они все в синяках. На, полюбуйся, - я закатала рукава и продемонстрировала мужу последствия его рукоприкладства. - А еще ты пару раз называл меня дурой и тупой, что в целом равнозначно по смыслу, но все же несколько отличается по степени грубости.
- Если синяки действительно из-за меня, то извини.
Извиняться за дуру и тупую Сергей, видимо, не посчитал нужным. Я тоже решила не заострять на этом внимание, ведь времени до пробуждения Валентина оставалась все меньше, а главный вопрос все еще был открыт.
- Какого черта ты так ко мне относишься? Не ты ли обещал, что, если я оставлю ребенка, то все будет по-другому? Не ты ли божился, что будешь сдувать с меня пылинки и носить на руках??
Сергей ударил кулаком по столу так, что зазвенели столовые приборы, которые я заранее разложила к ужину.
- Я сдерживался до последнего! - Его глаза сверкали злобой. - Старался, как мог, игнорировал все твои косяки. Но всему приходит предел!
- Косяки?? И чем же, интересно, я так провинилась? Пересыпала или недосыпала сахара в кофе? О, да ты само спокойствие, милый! Жена творит такие ужасные вещи, а ты терпишь! Святой человек!!
- Твоя проблема в том, что ты замечаешь только следствия, когда нужно работать с причиной. А причина - в твоей вечно унылой физиономии и нежелании что-то менять. Ты вечно вздыхаешь, жалуешься, у тебя постоянно такое лицо, как будто ты одна растишь троих детей и пашешь, как ломовая лошадь, чтобы их прокормить. Но ведь это не так! Пашу здесь я один, а ты и дети сидите, как у Христа за пазухой. Вы ни в чем не нуждаетесь, Нина! Но ты продолжаешь ходить со скорбным видом и назло провоцируешь меня на скандалы. И я знаю, почему: тебе просто скучно ни хрена не делать. Ты начинаешь беситься с жиру и пытаешься выставить меня виноватым. Сначала я спускал все на тормозах, терпел эти выходки, делал вид, что не замечаю, что в моем кофе снова слишком много сахара, но больше этого попустительства не будет. Я не позволю превращать меня в жалкого подкаблучника. Ты поняла меня??
С каждым новым словом, вылетающим из его рта, мои глаза становились все шире, а под конец тирады я вообще не могла поверить, что он реально сказал всю эту чушь. Несмотря на усталость, я никогда не ходила со скорбным видом, всегда встречала мужа с улыбкой, обнимала его и уж тем более ни на что не жаловалась. Черт возьми, последние полгода я была абсолютно счастлива! За это время я даже ни разу не повысила голос ни на Сергея, ни на детей. Улыбку с моего лица стер онсам, своим скотским отношением.
Я подсела к нему ближе и спокойно, глядя в глаза, постаралась объяснить, что это ненормально - швырять кружки в стену и оскорблять меня без причины, но он не хотел слушать и продолжал гнуть свою линию. Под конец этой бессмысленной беседы силы окончательно покинули меня, и я просто расплакалась от обиды.
- Я ведь никогда не жаловалась! Не просила тебя вставать к младшему по ночам и вообще хоть как-то помогать мне по дому. У нас больше 120 квадратов жилой площади, и обслуживаю их одна я. Каждый день мою, пылесошу, вытираю, убираю. И все это - без единой жалобы. В сутки я сплю около четырех часов, и каждый раз мой сон рваный - не успеваю я задремать, как из радионяни уже слышится рев. Я валюсь с ног от усталости, по ночам мне мерещится всякое, иногда я не могу уснуть даже в полной тишине, потому что мне постоянно кажется, что я слышу детский плач. И ты говоришь мне, что я отбилась от рук, каким-то образом тебя провоцирую, бешусь с жиру и далее по списку? Ты вообще в своем уме, Сережа?
- Твои манипуляции больше на меня не действуют, Нин. Даже не старайся. Если человек действительно невиновен, он яростно отстаивает свою точку зрения, бьется до последнего. Ты всегда так раньше делала, если я вдруг в чем-то был неправ. Мы уже давно вместе, и я изучил тебя от и до, не забывай об этом. Я прекрасно вижу, что ты признаешь свою вину, знаешь, что сама виновата во всех конфликтах. Как я это понял? В ответ на мои слова ты либо рыдаешь, либо вяло оправдываешься. Шах и мат, Нина.
Тут я уже не могла сдержаться. От этой вопиющей несправедливости я окончательно вышла из себя, у меня началась истерика.
- Я рыдаю, потому что у меня нет сил на сопротивление!! - вскричала я, роняя горячие слезы на мраморную плитку с подогревом. Они разбивались о ее поверхность с глухим треском. - Дай мне немного выспаться, и я покажу тебе, что реально о тебе думаю! Дай мне выспаться, и я сразу же подам на развод! Я не хочу так жить, я схожу с ума от твоего отношения!
- У тебя истерика, Нина, - поморщился Сергей. - Ты похожа на сумасшедшую. Я вообще не понимаю, чего ты от меня хочешь.
Мои мысли путались, я уже не могла здраво рассуждать. Сердце так билось о грудную клетку, что я едва не теряла сознание.
- Найми мне помощницу, которая будет приходить хотя бы на пару часов, чтобы я могла поспать. Пожалуйста. Умоляю тебя. - Я облокотилась о столешницу, пытаясь прийти в себя. Скоро время ужина, а потом нужно укладывать старших и всю ночь бдеть за младшим. Мне были нужны эти последние крохи энергии, которые у меня остались. - Сережа, пожалуйста. Иначе я не доживу до конца года.
- Я миллион раз говорил тебе, что не потерплю посторонних в своем доме и уж тем более не позволю какой-то левой тетке прикасаться к моим детям. Это даже не обсуждается.
У меня сильно закружилась голова. Я начала хрипеть:
- Ты мог бы расставить везде камеры, чтобы следить за действиями няни. Пойди мне навстречу, очень тебя прошу.
- В моем доме не будет посторонних. Никогда. Можешь оставить свою блажь при себе. И еще: как считаешь, почему Валентин так плохо спит и постоянно капризничает? Я тебе скажу. Все потому, что его мать транслирует ему истеричное поведение и вечное недовольство. Так что начни с себя, дети здесь не при чем. В твоей усталости виновата только ты одна.
Я осела на пол и тяжело задышала. Муж брезгливо на меня взирал.
- Из тебя никудышная актриса, Нин. Изображаешь припадок, думаешь, что это поможет тебе добиться своего? Заканчивай этот цирк, не позорься.
Мир перед моими глазами закружился, а потом все стало темно.
Я очнулась в том же положении, лежа на кухонном полу. Сергей тыкал в меня носком ноги.
- Ты заигралась, милая. Поднимайся с пола - время ужинать.
Но я не могла подняться. Меня дико тошнило, стены вращались, перед глазами бешено роились мушки.
- Мне... мне нехорошо, - выдавила я.
Сергей постоял с минуту, а затем снял тапок, поставил свою голую ступню прямо мне на лицо и с силой прижал к полу. Затем он стал водить ногой влево и вправо, словно раскачивая мою голову.