Тварь определённо унаследовала некоторые черты от своего хтонического пращура, чья гниль её породила.
Необходимо убраться отсюда раньше, чем она меня заметит...
Медленно, стараясь не шуметь, я начала продвигаться в противоположную сторону, обходя брюшко чудовищной мухи по дуге. Тварь начала разворачиваться на шести лапках, но выходило у неё не так стремительно, как у мелких собратьев. Размером с кошку, она не была существом идеально приспособленным для той жизни, к которой её вызвала тёмная магия погибшего демона.
Во всяком случае, я очень на это надеялась...
Мне удалось преодолеть половину пути и остаться незамеченной. Сейчас нас разделял массивный стол, за которым старик Даттон завтракал. А может, и нет. Кто его теперь спросит? Все его привычки, тревоги и воспоминания — всё, что слагало человеческую личность отныне уничтожено, растворено в смердящую кашицу. Что стало с его душой, коли та существует — ведомо лишь богам.
Почти получилось. Я уже добралась до дверного проёма...
Жильчатые крылья встрепенулись. Со страшным жужжанием эта потусторонняя тварь оторвалась от разрушенной плоти хозяина дома. И приземлилась на столешницу, доказав, что даже муха кошачьих размеров вполне способна к полётам. Наверное, она гораздо легче, чем кажется. Но времени размышлять про сей занятный феномен, у меня не нашлось. Глаза, сложенные сотнями и тысячами фасеток устремились на меня.
Я опрометью бросилась в тёмный коридор.
Невероятной силы жужжание устремилось следом. Я чувствовала щекотку страха между лопаток, ожидая удара. Но летала тварь недостаточно быстро. Просто неслась по пятам, угрожающе гудя и грозясь настичь, но не поспевая. У меня же наверняка подошвы сверкали. Как же я ненавидела в этот момент своё платье! Даже сейчас, со смертью на хвосте, мне приходилось хватать подол, комкать ткань, задирать её, чтобы не запутаться в этих тряпках!
Единственное, за что могу похвалить себя — я ни разу не попыталась обернуться, хотя ужас выхолаживал кровь до состояния январской проруби. Не успела я выскочить в гостиную, как летучая гадина всё же настигла меня. Дикое тарахтение не смолкло, когда цепкие лапки запутались в моих волосах. С воплем я повалилась ничком. Кувыркнулась, будто раскатываемый ковёр. И заметила ещё одну особенность...
У этой твари есть зубы.
Целая пасть, полная острых прозрачных иголок. И они клацнули перед моим лицом, но я успела сбросить этого переростка и, хватаясь руками за лакированные доски паркета, рывками подскочила. Жужжание уже неслось за мной, не отставая ни на шаг. Крылатый выродок не собирался упускать добычу.
Времени молиться богам не оставалось даже в мыслях. Лишь животный ужас неизменно сохранялся в каждом нерве, только стремление выжить любой ценой. Я схватила вазу со второго высокого столика в гостиной — её сестра-близнец уже лежала на полу фарфоровыми черепками. Без всяких сожалений я швырнула произведение древнего мастера в атакующую тварь. Та увернулась, но сбилась с траектории, ушла вбок, что дало мне пару секунд форы.
Я попыталась добраться до камина. Выложенный из массивного природного камня, он занимал добрую треть стены, а подле его закопчённого зева на специальном держателе крепились чугунные инструменты для растопки и чистки. Совок, щётка и кочерга. Именно её я и наметила своей целью.
Нужно вооружиться хоть чем-то...
И тут развевающаяся тюль напомнила, что я имела неосторожность распахнуть окна... Если чудовище вырвется на волю...
Впопыхах я забыла о платье, придержала подол только одной рукой. Ткань натужно треснула, когда я наступила на её край. Споткнувшись, я ухнула на медвежью шкуру перед камином: та пахла мускусом и пылью. Лодыжка противно заныла. Жужжание прозвучало прямо над ухом. С визгом я дрыгнула ногой, отбиваясь от летучего хищника.
Змеемуха отпрянула на быстро вибрирующих крыльях и зашла по дуге. Я откатилась в сторону и подхватила край медвежьей шкуры. Отродье врезалось в эту преграду, как мяч в развешенную для сушки простыню. И я набросила толстый меховой ковёр поверх этой гадины. Жужжание стало глухим и очень недовольным. По кистям прошла дрожь, будто внутри осиное гнездо.
«Тук-тук-тук!» — раздалось от входной двери.
— Господин Даттон, это Блайк, сын вашего соседа. Осса у вас?
Брат говорил громко, но через древесную толщу его голос звучал глухо.
— Блайк, нет! Не входи! — заорала я, отчаянно кутая жужжащую тварь в шкуру.
— Осса? — дверь приоткрылась. — Ох, ты ж...
— Прочь! — завопила я, оборачиваясь через плечо. — Здесь гниль! И... и ещё это... Позови Лисана, сообщи паладинам! Только не входи, ради всех богов!